Олег Рой - Любовь за деньги и без

— Нет, машины я покупал на свои деньги. Тут другое… — Он задумался, подбирая слова. — Еще в самом начале приватизации Толик сумел заполучить очень лакомые куски госсобственности. С тех пор его жизнь — это налаживание контактов с чиновниками ради всевозможных льгот для своего бизнеса. Сами понимаете, подобное времяпрепровождение никому не идет на пользу.

— Понимаю, но вашего друга это все равно не оправдывает. А сами-то вы чем заняты?

— Я программист. Начинал в первой половине девяностых — ох, как же мне Толик тогда помог! Без его денег и его изворотливости я бы пропал. Впрочем, по нашим российским меркам меня, считай, и не прессовали: ни чиновники, ни тем более братки не понимали, какой прок может быть от программ. Пользуясь их наивностью, я и раскрутился. Когда власти и криминал спохватились, у меня уже была процветающая фирма по производству программного обеспечения для банков. Как только на нее насели всерьез, я закрыл все дела в России и перерегистрировал дело за границей. Офис наш вместе со всеми сотрудниками переехал в Италию — обожаю эту страну! Вернулся совсем недавно… — он закусил губу.

Я подумала, что возвращение Виктора как-то связано с несчастьем, случившимся с его женой и дочерью, но уточнять не стала. Момент был явно неподходящий, тем более что мы уже приехали.

Вход в Измайловский парк — по-моему, одно из самых странных мест в Москве. Лес и город там разделены рельсами — открытой веткой метро. Люди, прибывающие на «Измайловскую», на одной стороне перрона видят дома, школу, ярмарку и машины, а на другой — сплошную стену деревьев. Два мира — выбирай, какой тебе по вкусу!

Из города в лес можно пройти лишь по мосту, проложенному над рельсами. Люди идут — а у них под ногами едут поезда цвета морской волны.

Очень похожий мост есть и в моем родном городе, только проложили его, разумеется, не над открытой веткой метро (у нас и подземного-то нет), а над железной дорогой. В детстве я часто бывала там с подружками. Они говорили, что если встать точно над проезжающим поездом, то можно загадать желание. Я так и поступала.

Сбылось многое — престижная работа, деньги, путешествия. Сохранить живую душу не удалось — но об этом я и не просила. Вообще не предполагала, что человек может потерять душу… Так что, направляясь в Измайловский парк, я никогда ничего не загадываю над поездами. Очень хорошо знаю: желания иногда исполняются, но, увы, совсем не так, как мы хотим.

Не стала я загадывать и в этот раз. А когда мы спустились в лес — ох, какой же там воздух! — Виктор подал мне руку. Я ее приняла: желание клиента — закон.

Ощущение было странным. Мне, разумеется, и раньше приходилось ходить под руку с мужиками — но всегда возникало чувство, что это не они ведут меня, а я их.

А вот Виктор действительно меня вел. Опираться на него оказалось легко и удобно.

Некоторое время мы шли, перебрасываясь ничего не значащими словами, словно мячиком. Это было приятно и забавно, но я понимала: мой спутник сейчас не развлекается, а готовится к главному. К тому, ради чего меня и пригласил.

Хэштеги #напряженное_ожидание#провокация. Впрочем, в присутствии Виктора мне почему-то не хотелось по своей извечной привычке расставлять хэштеги. Даже не знаю, в чем дело, наверное, в том, что он как-то никак не влезал в стандартные параметры Instagram, как фотка слишком большого размера.

Я ожидала самых разных вариантов, включая весьма… неэстетичные. Однако Виктор сумел меня по-настоящему удивить.

— Вам никогда не хотелось совершить побег? — вдруг спросил он.

Я про себя выругалась: блин, мне не хватало в жизни только одного — натолкнуться на лидера секты самоубийц! Все остальное есть, как говорится…

Я уже открыла рот, собираясь прямо сказать гнусному провокатору, что о нем думаю, как вдруг поняла: Виктор имеет в виду совсем другое. Он спрашивает, не мечтаю ли я начать новую жизнь.

— Мне некуда бежать, — ответила я спокойно. — Ни прошлое, ни воспоминания не исчезнут после выхода в отставку и смены адреса. Человека, который всю сознательную жизнь провел в клетке, свобода не обрадует, а напугает. Да, меня окружает грязь, но это единственное, что я знаю… Денежный вопрос тоже важен. По меркам моего родного города я невероятная богачка. Но мне лучше всех известно, сколько стоит жизнь, к которой я привыкла. А инфляция не стоит на месте, и с каждым годом деньги дешевеют. Зарабатывать по-другому не умею, так что буду рвать пупок здесь, пока на меня есть спрос… — я отвернулась, пытаясь проглотить очень некстати подступивший к горлу комок.