Джули Коэн - Второй шанс

Я уже знала, что я не такая, как все. Я давно об этом знала – сколько себя помню. Может, даже до того, как умер папа. Но я никогда полностью не понимала этого, никогда не задумывалась, до той осени, когда все было новым.

Иногда я представляла, что у меня есть супер-способность, которой пока никто, кроме меня, не замечает. Например, что я могла видеть слишком много, что мои глаза видели дальше видимой части спектра, за пределами ультрафиолетового и инфракрасного. Я говорила себе, что нужно носить солнцезащитные очки, чтобы не выделяться среди нормальных людей.

Но дело было не в этом. Солнцезащитные очки были просто прикрытием. У меня не было супер-способностей, и сейчас нет. Мне нужно прятаться гораздо больше, чем просто надеть темные очки. В одиннадцать лет, готовясь перейти в среднюю школу, я только начинала это понимать.

В первый день в школу меня повела мама. На ней было голубое платье, почти такого же цвета, как моя новая колючая форма, и, хотя оно было абсолютно немодным, я была благодарна ей. Полагаю, это было знаком солидарности. После нескольких недель, в которые я все больше ощущала, что воспринимаюсь в доме Ричарда как помеха, я чувствовала, что мне нужна любая помощь.

– Я так горжусь тобой, – сказала мама.

Она всегда так говорит. Она гордится каждой мелочью, которую я делаю, что очень мило, и я знаю, что она говорит это для повышения моей самооценки, но когда ты достигаешь определенного возраста, то начинаешь понимать, что завязать шнурки, или пойти в среднюю школу, или даже закончить год на отлично – не такое уж большое достижение. Мы уже подходили к воротам школы, и я пыталась увидеть кого-нибудь знакомого, кого угодно, может, кого-то из моей младшей школы, кто каким-то чудесным образом тоже переехал сюда. Мне хотелось, чтобы кто-то меня прикрыл. Если я сама пойду на игровую площадку, то буду слишком открытой, слишком видимой.

Но все идущие в школу дети были мне незнакомы. Я даже не видела ни одного новенького, как я, с родителями. Все они выглядели безнадежно взрослыми, высокими и уверенными, точно знающими, куда идут.

– У меня есть кое-что для тебя, – сказала мама.

Она остановилась, так что мне тоже пришлось остановиться, чтобы увидеть, о чем она говорит. Она достала что-то из кармана платья. Это были мужские наручные часы: золотые, с коричневым кожаным ремешком.

Я знала, что это за часы. Мама хранила их в шкатулке с драгоценностями, в самом дальнем отделении. Иногда я их доставала и смотрела на них. Сзади была гравировка: От Д. для С., с любовью навсегда. Эти часы мама купила отцу на свадьбу. Она почти год откладывала свой заработок в кафе на такой подарок.

Золотое покрытие было немного поцарапано, но стекло осталось целым.

– Я не могу их надеть, – ответила я. – Это не входит в форму.

– Положи их в карман. Никто не узнает.

Сунув часы в карман, я почувствовала их вес.

– Спасибо.

– Папа тоже гордился бы тобой, – сказала мама. – Так гордился бы, увидев, как выросла его маленькая девочка.

Но это не было тем, что мне хотелось услышать, не сейчас, не с часами моего покойного отца в кармане и целым морем незнакомых мне детей, ждущих, чтобы посмотреть на меня. Я закусила губу – достаточно сильно, чтобы почувствовать боль, чтобы не заплакать. Я отвернулась от мамы, мягкого взгляда ее зеленых глаз, и именно в тот момент увидела девочку, которая шла к нам. На ней тоже была летняя форма, но она выглядела менее жесткой, чем моя, будто она носила ее дольше. Ее темные волосы были собраны в аккуратный хвост, у нее были карие глаза и маленькая родинка у рта, а еще у нее был синий рюкзак с «Людьми Икс», висящий через одно плечо.

Я никогда не видела девочки красивей.

Мы совсем не были знакомы, но она подошла прямо к нам с мамой и с улыбкой сказала:

– Привет, меня зовут Аврил. Я новенькая, и мне не с кем пойти внутрь. Может, пойдем вместе?

Я не могла отвести от нее взгляда. Эта красивая девочка с рюкзаком с «Людьми Икс» и легкой, уверенной походкой осмелилась просто подойти к незнакомцам и сказать что-то подобное. Я бы никогда на такое не решилась. Что это за девочка? Она вообще надежная? Почему она выбрала меня из всех остальных?

– Ох, это так мило, Аврил, – сказала мама своим нежным голосом. – Лидия тоже никого не знает.

Я толкнула маму локтем в бок, ведь она меня позорила перед этой девочкой. Но та просто улыбнулась маме, а потом и мне.

– Было бы здорово, – добавила она.

Голос Аврил слегка дрогнул, когда она заговорила. Совсем немного, так, что она, наверное, надеялась, что никто больше не заметил.