Джули Коэн - Второй шанс

– Я не могла… я собиралась… – Лидия не понимала, что говорит. – Это ничего не меняет.

– Ты врала мне. Ты врала мне все это время.

– Нет… это не ложь…

– Это ложь. Ты никогда не говорила. Я доверяла тебе во всем, все тебе рассказывала, а ты ничего не сказала. Ничего.

Глаза Аврил наполнились слезами.

– Аврил, я…

Она покачала головой.

– Я считала тебя лучшей подругой.

– Так и есть.

– Ты обещала никогда мне не врать, Лидия! Ты обещала! О чем еще ты лгала?

«Я люблю тебя».

Кольцо вокруг них уплотнялось и сужалось.

– Ни о чем, – ответила Лидия. – Клянусь, ни о чем больше!

– Я не могу это принять. Мне кажется, будто я совсем тебя не знаю.

Аврил выглядела так же, как в тот день, когда Лидия помогала поднять ее мать с пола в ванной комнате. Напуганной и измученной. Невыплаканные слезы стояли у нее в глазах.

– Аврил… – безнадежно повторила Лидия.

– Девочки! – Вперед протиснулась мадам Фурнье, учительница французского. – Что вы тут делаете? Скоро начнется экзамен, пора строиться и заходить.

Толпа мгновенно рассеялась. Аврил отвернулась и поспешила занять свое место среди других учеников. Лидия смотрела, как они расступаются, чтобы пропустить ее. В сторону подруги Аврил даже не взглянула.

– Иди, иначе опоздаешь, – сказала Лидии мадам Фурнье. – Те, кто сдает общий экзамен, – в задних рядах, экзамен повышенной сложности – на первых партах. Ты же сдаешь усложненный? Мы должны организованно начать экзамен. Заходим спокойно и быстро. Да что с тобой? Ты что, не слышишь меня? Быстрее!

Как ей вообще удалось до сих пор не выронить пенал и бутылку с водой? Лидия подошла к своему месту в очереди – между Мэри Лавелль и Захарием Линтоном. Они тут же посторонились, и вокруг нее образовалась пустота. Лидия смотрела под ноги, чувствуя на себе взгляды толпы.

– Хорошо, теперь заходим в здание, – объявила мадам Фурнье. – Не разговариваем.

Лицо Лидии горело, а голова стала настолько тяжелой, что трудно было ее поднять. В тишине она чувствовала, как они смотрят, как дышат. Она практически слышала их мысли, витавшие в воздухе, улавливала многозначительные покашливания и суетливые движения. Медленно продвигаясь, ряд за рядом, вместе с другими, она дошла до парты со своим именем, номером, экзаменационными листами и стопкой разлинованной бумаги, ожидающей, пока на ней напишут ответы.

Ее парта была в начале класса. Перед Лидией в ряду сидели всего два человека, но она чувствовала груз взглядов всех сидящих сзади. Ей не было их видно, зато им было видно ее затылок, незащищенную шею. Они могли изучать ее и думать, какая она неполноценная, неправильная, испорченная. Лидия достала карандаш, ручку, маркер и заметила, что руки взмокли и дрожат.

Ей на парту положили лист с заданиями. Она подняла глаза и увидела мистера Грэхема, отчего ее словно окатило ледяной волной. Он улыбнулся ей и двинулся дальше раздавать задания.

– Можете начинать, – сказал кто-то, и Лидия открыла работу. Там было полно слов, черных линий на белом.

Ты все это время врала мне? Я считала тебя лучшей подругой.

За ней слышалось царапанье ручек по бумаге. Кто-то откашлялся. Кто-то открыл бутылку с водой. Перевернули страницу, потом еще одну. Она смотрела на свои руки на парте, но они словно принадлежали кому-то другому. Между рядами проходил кто-то в обуви с резиновой подошвой, задавая мягкий ритм, озвучивая все мысли в этой закрытой душной комнате. Врунья. Обманщица. Лесби. Извращенка. Эти экзамены определят твое будущее. Мне кажется, что я совсем тебя не знаю.

Лидия вскочила, резко отодвинув стул, спотыкаясь, выбралась из-за парты, пробежала по проходу, через дверь и из здания. К утреннему свету, подальше от мыслей, взглядов и слов – туда, где она могла укрыться!

– Лидия! – раздался позади нее мужской голос, глубокий и взрослый, не такой, каким она помнила голос отца.

Она не остановилась, но он поймал ее в нескольких метрах от здания. Рука на локте.

Мистер Грэхем. Она вздрогнула от его прикосновения.

– Лидия, – сказал он, слегка запыхавшись, его очки съехали с переносицы. – Что случилось?

– Мне нужно уйти.

– Ты заболела? Успокойся, скажи мне, что случилось. Ты можешь сделать перерыв и вернуться, это нормально, все будет в порядке.

– Я не хочу, чтобы все было в порядке. И не будет. Все рухнуло.

Он нахмурился, на его лице читались обеспокоенность и сочувствие. Конечно, не настоящие.

– Я понимаю, это очень на вас давит. Но ты справишься, я в тебя верю. Можешь рассказать мне, что случилось?