Валерий Хайрюзов: Приют для списанных пилотов [Повести и рассказы]

В это время сзади хлопнула калитка и на дорогу вышла женщина. Короедов схватил Ершова за рукав и потащил в переулок.

— В воздухе противник, — приглушенно зашептал он. — Давай, парень, прибавим газу. И вираж покруче. А то не видать нам Ивана как своих ушей.

— Ты это куда, Петечка? — ласково протянула женщина. — Я тебя жду, жду, а ты мимо дома норовишь проскочить.

— Жена-сатана, — пробормотал Короедов, — уследила-таки. Вот всегда так, соберешься друга попроведывать, а тебя при контрят.

— Вы не знаете, как пройти к Бакшееву? — спросил Ершов у женщины, больше не надеясь на пилота первого класса.

Некоторое время она молча смотрела на Ершова.

— Маша, он правду говорит, — залепетал Короедов. — Ивана на работу вызывают. Нас вот послали за ним.

Но она так глянула на него, что он осекся.

— Спуститесь к речке и выйдете к огородам. Там увидите — на крыше пропеллер крутится. Это его дом.

Ершов поблагодарил женщину и пошел вниз к реке. Дорога, не доходя до воды, забралась на бугор и раздвоилась. Ершов остановился, не зная, куда идти дальше. Дома походили один на другой: все сложены из бруса, покрыты шифером. «Какой же из них Бакшеева?» Если бы он зашел с лицевой стороны, все было бы проще, в кармане у Ершова лежал адрес. Но попробуй, угадай со стороны огородов.

«Надо искать пропеллер», — вспомнил он слова женщины. Пошарив по крышам глазами, заметил над одним из домов прозрачный диск вращающегося винта. Приглядевшись, понял, что это молотил воздух хвостовой винт со списанного вертолета. От винта к настилу, где был закреплен покрашенный в черный цвет топливный бак, шел привод.

«Вон в чем дело, винт воду в бак качает!» Походив вдоль забора, Ершов отыскал калитку, повернул щеколду. «Есть собака или нет?» — гадал Ершов, направляясь к дому.

— Собаки нет, иди смело, — неожиданно услыхал он глухой голос.

Ершов вздрогнул и остановился. На крыльце, расставив ноги, стоял высокий, широколицый, заросший густой щетиной мужчина лет сорока. На нем была синяя, выгоревшая на солнце демисезонная куртка и такие же синие, с карманами на коленях хлопчатобумажные брюки. Смотрел он исподлобья, и, может быть, от этого его темные, наполовину прикрытые бровями глаза казались обрезанными.

— Ну, ну, смелее, — сказал мужчина. — Я не кусаюсь.

— Вы Бакшеев?

— Попал точно. Небось, Ротов прислал.

— Он, он! — с необъяснимой поспешностью ответил Ершов. — Спрашивает, когда вы на работу выйдете. Я с вами вместо Фонарева летать буду. Заблудился я тут, хорошо женщину встретил, она рассказала, куда идти.

— Летчику блудить не следует, — сказал Бакшеев. — Начинающий летчик должен со своего чердака узнавать соседний двор, а дом командира — тем более. Ну да ладно, на первый раз прощаю.

Бакшеев сунул гаечный ключ в брюки, спустился с крыльца, открыл калитку.

— Заходи в дом, — все тем же ровным голосом пригласил он.

Первое, что бросалось в глаза в доме Бакшеева, так это огромная полетная карта. Она занимала полстены. Точно такую же видел Ершов в аэропорту в штурманской комнате. Рядом с картой на тонком ремешке висел планшет, левее, на подоконнике, стояли авиационные часы, а снаружи, за стеклом, торчал самолетный термометр.

После того как ушла жена, Бакшеев жил вдвоем с дочерью. Вообще-то поначалу он остался один, жена забрала и дочь. В свое время в аэропорту было много разговоров: одни осуждали Бакшеева, другие оправдывали его. Но через некоторое время дочь вернулась к отцу и разговоры смолкли.

— Вот что, не в службу, а в дружбу, пока магазин не закрыт, слетай, возьми бутылку. — Бакшеев, как бы извиняясь, развел руками. — Приятель должен прийти. Я сам хотел сходить, да тут у соседки несчастье — трубу прорвало, дома, кроме ребятишек, никого.

— А я уже взял, есть у меня, — сказал Ершов, подивившись проницательности Падукова, и достал из портфеля приготовленную бутылку.

— Ох, и летчики пошли, — с какой-то неприятной интонацией произнес Бакшеев. — Тебя надоумили или сам догадался?

Ершов приподнял голову и увидел темные холодные глаза. На миг ему показалось, что на него навели двухстволку.

— Да что вы! У меня случайно в портфеле оказалась, — начат выкручиваться Ершов. — Вот я и подумал, чего бежать в магазин, когда есть.

— Ну ладно, коли так, — смилостивился Бакшеев.

Едва Ершов выставил на стол бутылку, как на улице хлопнула калитка, запели на крыльце ступеньки и в дом влетела молоденькая девушка. Быстрыми глазами она оглядела незнакомого летчика, улыбнулась, затем взгляд прыгнул на стол, на бутылку с водкой, улыбка тотчас же погасла. Молча повернувшись к вешалке, она стала снимать плащ. Бакшеев предостерегающе заморгал Ершову глазами, показывая, чтобы он убрал со стола бутылку. Девушка, резко обернувшись, глянула, как влепила пощечину.