— Ты точно сдвинулся! — срываясь на визг, заорал Марек. — Думаешь, так тебе «Марокко» и останется без своего дилера? Не Димка — кто-то другой приползет! А тебя уже не будет, кретин!
Слова были пошлые, банальные, скучные, не те. Те никак не могли образоваться. И ноги — ни к машине, ни от машины шагу сделать не могли.
— Димыч! — позвал с улицы дурашливый голос. — Димыч, старая собака! Ты куда провалился?
Марек понял — Димка, выходя с Федькой, обещал прям вот сейчас вернуться. Ну конечно — как же без него? Кто еще спасет в трудную минуту? Сунет руку в карман — и спасет.
Поздно было что-то затевать. Или пронесет — и эти орлы не посмотрят в сторону двора. Или не пронесет — тогда они увидят кабриолет, пойдут разбираться.
Федька сидел за рулем прямой и каменный. С него схлынула дурь, но и мыслей в голове тоже не было. Он сделал все, что мог, и оказался в пустоте, вне голосов и вне мыслей. Аськи на горизонте тоже не было — вот так, один, без Аськи, без стихов, без никого и ничего…
И только молитва, которая родилась в нем неожиданно, будто и ее «продиктовали» сверху, первая в Федькиной жизни молитва: «Господи, если ты есть — не дай этой сволочи убивать девчонок!»
Эту молитву услышал Касьян, он примчался из неведомого пространства, где который уж век пытался дочерна измазать преступную белизну своих риз, и сейчас ее вдруг услышал и Марек, так четко, как если бы пропиликал канкан и к уху прижался черный брусок мобилки.
Но еще раньше ее услышал Тот, Кто мог ее принять и воплотить.
Наркодилера нельзя отговорить, нельзя убедить, его даже перекупить нельзя, никаких денег не хватит, а можно только убить. И буквальный ответ на молитву мог быть только таким — прекращение всякой физической деятельности наркодилера.
Но был ли этот ответ окончательным?
«Марокканская» тусовка уже ввалилась в подворотню, кто-то весело матерился. Но почему-то не обозначились в арке силуэты — один лишь шум приближался, валился сверху, отразившись от короткого потолка.
Рябь побежала перед глазами. Марек протер их в два кулака. Слезы? Так нет же! Рябь, завихрение пятен, и вдруг — голос.
— Сюда, сюда, ну?..
Марек открыл глаза и увидел Касьяна. Тот махал черной волосатой рукой, показывая Федьке — разворачивай кабриолет и следуй за мной!
Там, куда он звал, замурованной арки, правда, не было, но был тупик. И еще какой! Федька, въехав, рисковал никогда больше оттуда не выбраться, разве что с автокраном. Во всяком случае, еще совсем недавно там было резкое понижение уровня, возникшее, когда сломали забор и объединили два двора. Получилась настоящая ступенька. Спрыгнуть с нее на колесах несложно — а обратно?
Марек побежал, сам не зная — прятался ли от шума, искренне хотел ли предупредить.
— Ты что, ступенька же, — негромко сказал он, оказавшись рядом с Касьяном.
— Скорее, ну? — требовал от Федьки Касьян, светясь во мраке белыми проплешинами на ризах.
Безумец, в очередной раз убедился Марек, как есть — безумец. И сейчас погубит всех — в том числе и Марека…
— Ты знаешь, что у него в багажнике? — вопрос был строг и нелеп, как будто Касьян мог этого не знать!
— Я знаю, что у него в багажнике. Не бойтесь! Я выведу вас отсюда!
— Садись, экипаж подан, — сказал Федька, и Марек понял, что он тоже видит и слышит Касьяна.
Ну что же… коллективная галлюцинация, прыжок с полуметровой ступеньки и — полная засада…
— Садись, кретин! — вдруг заорал Федька.
Марек не терпел крика. Он всей душой сопротивлялся крику. Да еще и не видел смысла, ну ни малейшего…
Федька подвинулся, протянул ручищу, ухватился за предплечье. С него бы сталось рвануть сейчас вперед, не отпуская Марека. Пришлось шлепнуться на кожаное сиденье.
Касьян, пятясь, звал руками, показывал, принять вправо или принять влево. Сильно тряхнуло на ступеньке — и вдруг машина стала набирать скорость.
— Куда?! — заорал Марек, понимая — еще сотая доля секунды, и они влетят в стенку.
Касьян с ловкостью, неожиданной для святого, пусть даже такого сомнительного, кинулся на капот и двумя руками вцепился в ветровое стекло. Его лицо было совсем близко — безумное худое лицо с длинными, всклокоченными, лезущими в рот волосами. Пятнистые ризы сбились, сползли, открыли костлявое плечо.
— Не бойтесь, там нет ничего, я знаю! — кричал Касьян. — Там просто дорога!
Марека вжало спиной в сиденье — и тут же отпустило.
Машина катилась с пригорка, и не было нужды ни в моторе, ни в бензине. Их, кажется, уже и не осталось.
Читать дальше