Бернар Вербер - Новая энциклопедия Относительного и Абсолютного знания

Интересно, что одну из тем этого последнего незавершенного отрывка, знаменитую тему В-А-С-Н, композитор назвал буквами своего имени. В немецком сольфеджио В соответствует ноте «си бемоль», А – ноте «ля», С – ноте «до», Н – простому «си». Bach – си бемоль, ля, до, си.

Бах жил в своей музыке и хотел как бессмертный король вознестись на ее крыльях к бесконечности.

В 1534 г. Франсуа Рабле предложил публике свое видение идеального утопического города, описав в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» Телемское аббатство.

Правительства в нем нет, потому что Рабле считал: «Как можно управлять другими, если не умеешь управлять собой?» Итак, телемиты, у которых нет правительства, будут действовать «согласно своей доброй воле», руководствуясь девизом: «Делай что хочешь». Для того чтобы осуществить утопию, жители аббатства должны проходить тщательный отбор. В Телем допускаются лишь выходцы из благородных семей, свободомыслящие, образованные, добродетельные, красивые и чувствующие единство с природой. Девочек принимают с восьми лет, мальчики – с двенадцати. Распорядок дня телемитов зависит только от их желаний: они могут работать, если захотят, отдыхать, пить, веселиться, заниматься любовью. Часов у них нет, что избавляет их от ощущения проходящего времени. Они встают тогда, когда просыпаются, едят, когда испытывают голод. В аббатстве нет ни волнений, ни насилия, ни ссор. Тяжелым трудом занимаются слуги и ремесленники, которые живут за стенами аббатства.

Рабле так описывает аббатство: оно было построено на берегу Луары, в лесу Пор-Юо В нем было триста тридцать две комнаты. Вокруг шестиэтажного здания аббатства не было стен, так как «стены благоприятствуют появлению сплетен и зависти». Канализация была выведена в реку. В аббатстве было много библиотек, парк с лабиринтом, а посреди парка бил фонтан.

Рабле не был наивен. Он знал, что его идеальное аббатство скорее всего будет разрушено демагогией, абсурдными теориями и разногласиями или вообще погибнет из-за какого-нибудь пустяка, но он был убежден в том, что попробовать все-таки стоит.

В 1904 г. международное научное сообщество было взбудоражено сообщением о том, что наконец найдено «животное, умное, как человек». Этим животным оказался восьмилетний конь Ганс, обученный австрийским ученым, профессором фон Остеном. К великому изумлению посетителей, Ганс прекрасно разбирался в современной математике. Он решал уравнения, мог точно определить, который час, узнавал по фотографии людей, которых видел несколько дней назад, находил правильные ответы на логические задачи.

На предметы Ганс указывал копытом, а цифры отстукивал по земле. Буквы он выбивал одну за другой так, что из них складывались слова. Один удар обозначал «A», два – «B», три – «С» и т. д.

Ганса подвергали всевозможным испытаниям, и каждый раз он подтверждал свои способности. Зоологи, биологи, физики и даже психологи и психиатры съезжались отовсюду, чтобы увидеть Ганса. Они являлись преисполненными скепсиса, а уезжали в растерянности. Ученые не понимали, в чем же заключается мошенничество, и были вынуждены признать, что конь действительно «разумен».

12 сентября 1904 г. группа из тринадцати экспертов опубликовала отчет, исключавший всякую возможность подтасовки. Эта история наделала много шума, и научный мир начал привыкать к мысли о том, что конь на самом деле так же разумен, как и человек.

Раскрыл тайну Оскар Пфюнгст, один из ассистентов фон Остена. Он заметил, что Ганс ошибался каждый раз, когда решение задачи было неизвестно стоявшим вокруг людям. Точно так же он всегда давал неправильные ответы, когда ему надевали шоры, мешавшие видеть присутствовавших. Единственное объяснение заключалось в том, что Ганс был чрезвычайно чутким животным и, отстукивая копытом ответ, следил за изменениями в поведении зрителей. Он чувствовал возбуждение, нараставшее в аудитории в тот момент, когда он приближался к правильному ответу, и его внимание усиливалось надеждой получить награду в виде корма.

Когда разгадка была найдена, научное сообщество почувствовало себя настолько униженным из-за того, что его так легко одурачили, что впало в полный скептицизм относительно всех опытов, связанных с поисками разума у животных. Во многих университетах случай с конем по имени Ганс до сих пор приводят как карикатурный пример мошенничества в научной области. А бедный Ганс между тем не заслужил ни славы, ни осуждения. Просто этот конь так хорошо понимал человеческое поведение, что некоторое время казался равным человеку. Возможно, причина обиды на Ганса лежит глубже: людям неприятно сознавать, что животные видят их насквозь.