Бернар Вербер: Новая энциклопедия Относительного и Абсолютного знания

В научных журналах говорят лишь об успешных научных экспериментах. А надо бы сообщать и о тех, которые не удались. Не имея информации, другие ученые бесконечно повторяют неудачные опыты, не подозревая о том, что они обречены на провал.

Предком игры в шахматы, в карты и даже в домино является одна-единственная игра: чатуранга (это санскритское слово). Самое древнее упоминание об этой игре встречается примерно за тысячу лет до нашей эры. Считается, что зародилась она на юге Индии.

Чатуранга представляла собой что-то вроде шахмат, в которые играют четверо игроков. Каждый играл в своем углу. Для того чтобы узнать, чья очередь ходить, бросали кости. На плоскостях кубиков были изображены символы четырех основных каст Индии.

Касту священнослужителей символизировала ваза, военных – меч, крестьян – колос или палка, торговцев – монетка.

Цвета фигур у каждого игрока были различными. Фигуры назывались раджа, визирь, слон, башня, всадник и четыре пешки. Все вместе одновременно напоминает и шахматные фигуры, и карты. Затем касты трансформировались в масти: палка стала трефами; монета – бубнами; ваза – червями; шпага – пиками. (Появление в шахматах ферзя – явление чисто западное. Пушка – китайское. Королеву придумали примерно во времена Христофора Колумба. Она олицетворяет собой право перемещаться во всех направлениях. На самом деле на Западе играют в испанские шахматы.)

Неизвестно, откуда появилось это разделение на четыре масти. Быть может, повлияли четыре азотсодержащие основы ДНК – АТГЦ, запечатленные в глубине наших клеток.

Элизабет Кюблер-Росс, наблюдавшая за многими умирающими в их последние дни, отметила пять основных этапов, которые проходят люди, обреченные на смерть от неизлечимой болезни.

Отрицание. Больной не приемлет свою смерть. Он требует, чтобы его жизнь продолжалась. Он говорит о том, как выздоровеет и вернется домой.

Гнев. Это бунт. Больной пытается найти виновного в том, что произошло.

Торг. Больной просит отсрочки. У врача, у судьбы, у Бога. Он назначает даты: «Я хочу дожить до Рождества…»

Депрессия. Больного покидают силы. Он опускает руки. Перестает бороться.

Принятие. Помимо паллиативного медицинского ухода, умирающий просит, чтобы для него звучала прекрасная музыка. Он хочет, чтобы его окружала красота во всех ее проявлениях.

Пирамида обладает странными свойствами. Египтяне, а также ацтеки и майя заметили и использовали их.

Если поместить предмет в центр пирамиды, на треть ниже вершины, то он претерпевает изменения. Цветы засыхают, не теряя цвета. Мясо завяливается, но не гниет.

Для того чтобы у пирамиды появились такие свойства, в ее размерах должны соблюдаться строгие пропорции. Если высота составляет 10 единиц измерения, то основание должно составлять 15,70, а сторона – 14,94. То есть пирамида высотой 10 см должна иметь сторону 14,94 см. Пирамида высотой 10 м должна иметь сторону 14,94 м.

Каждая сторона пирамиды должна быть обращена к одной из сторон света.

Когда человек умер, но еще не похоронен, его тело по очереди навещают мухи, черви и клопы, исполняя одни и те же действия. Первыми, как правило, являются мухи Calliphora, так называемые синие мухи. Они лакомятся свежим мясом, затем откладывают яйца в щели нашего тела. Как только мышцы начинают разлагаться, мухи уходят, так как не любят ничего несвежего.

Эстафету перехватывают зеленые мухи Lucilia, которые, напротив, обожают чуть подгнившую плоть. Они немного подкрепляются и тоже быстро откладывают личинки. Потом появляются серые мухи Sarcophaga, действующие таким же образом. Когда заканчивается атака первой эскадрильи мух, наступает черед жесткокрылых: сального кожееда и черного кожееда. Они начинают зачистку, которая позволит нашему телу вступить в цикл переработки в лоне матери природы. Иными словами, они едят. Затем приходят маленькие мушки Piophiles, чьи жадные до продуктов брожения личинки встречаются также и в перезрелых сырах (вроде мюнстера или корсиканского). Последними являются двукрылые Ophyres, жуки-могильщики и крошечные паучки, каждый из которых съедает только то, что ему предназначено, и оставляет нетронутой долю следующего за ним.