Наталья Шумак - Провинциальный роман. Книжная девочка

— Не слишком отвратительно?

Она спрятала малиновое лицо у него на плече. Стараясь не замечать, что выглядит неприлично: с футболкой на шее и без штанишек. Только повязка на ноге смотрелась неуместно. Федор наклонился, положил ладони на обнаженные бедра.

— Ничего ужасного делать не буду. Не вырывайся.

Арина догадалась о его намерениях слишком поздно.

— Не надо. Мне стыдно. Ради Бога!

Гинеколог, пожалуй, был единственным человеком на свете, перед которым она могла, хоть и стесняясь, ТАК раздвинуть ножки. Но Федор!

— Что ты делаешь? Нельзя. Нельзя.

Его язык уже был внутри. Какой ужас! Арина попыталась оттолкнуть его голову, он удержал маленькие руки. Негромко засмеялся. Приподнялся, прижимаясь щекой к ее бедру. Спросил.

— Почему нельзя? Мне хочется.

— Тебе? Сделать это?

— Малышка. Просто лежи молча и не мешай. Пять минут, хорошо?

— Нет! Нет! Я не могу!

— А тебе ничего не надо мочь.

Второй смешок, короткий и лукавый достиг ее слуха.

— Я тебя приласкаю и все. И ляжем спать. И попробуй только начни меня стесняться… теперь.

— Зачем ты ЭТО делаешь?

Он не ответил.

Арина долго не могла заснуть. Об щеки — можно спички зажигать. А Федору хоть бы хны. Похлопал по плечику, чмокнул в лоб, лег на свою полку и отключился. Счастливчик!

В Москве их встречали. Симпатичная дама из агентства и пожилой расторопный водитель микроавтобуса.

— Доброе утро. Меня зовут Светлана. Это Виктор Петрович. Как доехали? Все в порядке?

Она обернулась к Федору и деловито поинтересовалась.

— Вы сможете донести ее до машины? Или понадобятся носилки? Извините, кресло не на ходу. Накладка.

— Донесу.

— Где ваши вещи? Мы с Виктором Петровичем поможем.

Арина поправила непослушный хвостик. Шикарная прическа Светланы вызвала в ней легкую зависть. Никогда не была в Москве. И угораздило — оказаться в столице проездом. Здания за окном машины. Вывески магазинов. Красивые автомобили. Федор обнимал Арину за талию и негромко разговаривал с сопровождающими.

— Да, сразу в гостиницу. Хирурга сделать перевязку. Больше ничего не нужно.

Арина посмотрела на него. Волевой профиль хозяина жизни. Разве покалеченная Родионова нужна такому человеку?! Вон как приосанилась Светлана. Поправляет локоны, улыбается заманчиво. Кукла крашеная! Арина отвернулась. И почувствовала поцелуй. Федор коснулся ее щеки.

— Тебе нехорошо? Малышка?

— Немного подташнивает. Не выспалась.

— Завтракать пора. Это мы сейчас сообразим. В гостинице есть приличный ресторан?

— Разумеется.

— Светлана, я вас попрошу съездить на рынок, купить мне кое-что.

— Конечно.

— Кто повезет нас в Шереметьево?

— Мы.

— Замечательно.

Ничего замечательного в обществе этой красотки Арина не находила. Абсолютно.

— Федор?

— Что?

— Ты любишь Москву?

— Странный вопрос.

— Почему же?

— Не ждал от тебя, вот и удивился. Нет, не люблю. Я схожу с ума по Питеру.

Тот факт, что его речь слушали по меньшей мере два жителя столицы, Федора ни капли не беспокоил.

— В Москве есть свой кайф, разумеется. Я здесь много жил, работал. Но, видимо, настроен на иную волну. Меня не напрягает сутолока улиц, шум, толпа людей. Дело в другом. Этот город никогда не был до конца, по-настоящему моим. Понимаешь?

Арина осознала, что ей приятно его наплевательское отношение к мнению Светланы и водителя. Очень приятно. Почему? Неужели ревность? Гадость какая.

— Мы еще посмотрим мир, малышка. Я покажу тебе свой самый любимый город.

— Какой?

— Секрет.

На стыке вечера и ночи Арина познакомилась с первым в жизни аэропортом. По сравнению с вокзалами на которых ей доводилось бывать, в Шереметьево было чисто и пусто. Огромные цены на прессу и книги, обилие примитивных русских сувениров, вежливые продавщицы — все казалось непривычным. Рейсы объявляли на нескольких языках. Старушка-уборщица не старалась попасть тряпкой по ногам. Кусочек цивилизации, да и только.

— Я ни разу не летала.

Федор удивился.

— Правда?

— Да.

— Шереметьево — неплохое начало, так?

Арина прислонилась к каменному плечу. Спросила.

— Зачем ты все это делаешь?

Он захлопнул журнал, положил на сиденье рядом с собой и ответил негромко.

— Ни за чем, а почему.

— Почему?

— Потому, что хочу видеть тебя живой и здоровой. Ферштейн? И, может быть, не просто видеть, а видеть рядом с собой. Я еще не решил.

Арину ошеломило его самомнение. Она растеряно поморщилась и промолчала. Но Федор, разумеется, заметил ее гримасы и добавил.