Дождь прекратился как раз в тот момент, когда мы добрались до молодежного общежития в Вина-Вайна – единственного современного здания на нашем восьмидесятидвухкилометровом пути. В ресторане сотни обычных людей воевали с несколькими безумно улыбавшимися англичанами за пиво.
В последний день пути мы проснулись задолго до рассвета, потому что каким-то чокнутым идиотам захотелось посмотреть на восход солнца над Мачу-Пикчу. Погода выдалась прекрасная. Думаю, если бы не больное колено, простывшая спутница и не четыре часа утра, то мне понравилось бы наше путешествие к древнему храмовому комплексу.
Утренний Мачу-Пикчу завораживает. Разрушенные храмы, оставленные инками после покорения Перу испанцами – одно из самых впечатляющих мест в Южной Америке. Однако, чтобы их увидеть, вовсе не обязательно пускаться в трехдневное странствие. Из Куско сюда ходит поезд – вся дорога занимает не больше двух с половиной часов. Этот поезд ожидало больше людей, чем могло в нем поместиться, но я убил бы кого угодно голыми руками или лучше своей палкой, а не остался бы на платформе. Вместе с местными жителями и их курицами мы набились в вагоны. Старый локомотив ожил, кашлянул и тронулся было с места, как вдруг два последних вагона сошли с рельсов. Мы были в Перу, поэтому вагоны попросту отцепили, и мы продолжили свой путь. Я надеялся, что в тех двух вагонах ехали счастливые тевтонские туристы и теперь они застряли там навсегда.
Третья профессия, которая пока еще жива в Перу, – это показывать-туристам-с-самолета-что-то-интересное-на-земле-про-которое-никто-не-знает-что-это-такое. Линии Нацка – несколько гигантских рисунков из песка, изображавших людей и животных – видны только с воздуха, это дает кое-кому (в том числе и моему брату) основание утверждать, что они являются посланиями для пилотов инопланетных кораблей. Мы пролетели над рисунками в крохотной трехместной «Чессне». Наш пилот был наполовину человеком, а наполовину поджаренной сосиской. Заметив, что я рассматриваю рубцы, покрывающие семьдесят пять процентов поверхности его тела, он сообщил, что это были последствия «неисправности механического насоса», а сам он едва выжил после падения в джунгли Амазонки с высоты три тысячи метров. Когда мы шли на посадку, я спросил:
– Вы ведь проверили механический насос?
Думаю, я не первый задал ему этот вопрос.
Линии оставили мистическое впечатление. Если они действительно были посланиями НЛО, то их можно прочесть как «У нас длинные руки, большие ящерицы и чудовищных размеров макаки. Пожалуйста, захватите с собой собственных кондоров – наши закончились».
Несмотря на то что полет состоялся ранним утром, мы умудрились пропустить последний автобус из Нацка и остались еще на одну ночь в этом городе единственной достопримечательности. Мы ели пряного жареного цыпленка, запивали его охлажденным местным пивом, но, добравшись до Чили, я был рад снова ощутить блага цивилизации.
В Аргентине я получил сообщение от матери, которая просила как можно скорее связаться с братом. Это значило: у меня умер близкий друг. Я всегда подозревал, что этот друг жил с петлей на шее, бродил по чащам воображаемых самообвинений и искал дерево, на котором было бы лучше повеситься. Я чувствовал себя старым и грузным, меня душила чудовищная грусть, которая приходит, когда понимаешь, что былого не вернуть. Приятель моей сестры недавно покончил жизнь самоубийством, я ничем не мог ей помочь, ничем не мог помочь своему приятелю, если он умер, поэтому не стал никому звонить.
Потом пришло еще одно письмо – на сей раз от моей тетушки, она тоже настаивала, чтобы я как можно скорее позвонил своему брату. Я подумал, что она все неправильно поняла и хочет, чтоб я позвонил сестре по поводу ее бывшего приятеля. Я уже сделал это, поэтому опять не стал никому звонить. Тогда снова позвонила мать и сказала, что мне просто необходимо поговорить с братом, но не сообщила почему.
Я позвонил из международного телефонного центра в Буэнос-Айресе. Дозвонился со второй попытки. Брат спросил, как мне понравилось в Аргентине. Я поинтересовался, зачем он меня разыскивал. Брат сказал, что ему есть о чем рассказать. Он собирался жить вместе с Джо.
– Что? С моей бывшей женой Джо?
– Да.
– Что? Ты будешь вместе с ней снимать квартиру, вы будете соседями?
– Нет, я буду жить с ней так же, как ты, когда ты жил с ней.
Я спросил, как долго они встречаются. Около года.
Художник-коммунист Йозль Бергнер, который много работал в театре, однажды сказал, что всегда мечтал посмотреть, как актеры смогли бы играть без декораций: «Именно так я и живу – как будто что-то исчезло, но люди все равно должны делать свое дело».
Читать дальше