Марк Дэпин - Секс и деньги. Как я жил, дышал, читал, писал, любил, ненавидел, мечтал и пил в мужском журнале

В машине мой брат оказался незаменимым человеком, потому что он умел читать по-французски и разбирался в картах, поэтому он занял мое место штурмана. Наблюдая за его работой, за тем, как он попадает в те же ловушки, что и я до него, я сформулировал Пять Непреложных Правил Штурмана, которые очень напоминают Десять Непреложных Правил Издания Журналов:

1) Никогда не извиняйся, никогда ничего не объясняй.

Нет правильного ответа на вопрос, который начинается со слов: «Почему ты не…?» Кроме, разумеется: «Потому что я недоумок».

2) Никогда не сдавайся.

Как только ты уже готов отбросить карту и закричать: «Сейчас я скажу вам, где мы! Мы, мать вашу, в какой-то чертовой дыре!» – водитель спокойно повернет за угол, и вы сразу же окажетесь на Елисейских Полях.

3) Никогда не перекладывай вину на карту.

Карта не может ошибаться, а вот ты – запросто.

4) Никогда не волнуйся.

Когда водитель орет: «Налево или направо? Налево или направо? Налево или направо?» – тебе придется выбрать какой-нибудь ответ. Его раздражает твоя нерешительность.

5) Никогда не пытайся переложить на водителя вину за то, что ты не разобрался в карте.

Не стоит задавать вопрос: «Неужели я не прав?» – потому что ты действительно можешь быть не прав. Всегда прав только геодезист, который составлял карту. Кроме того, она целый день вела машину, очень устала и вообще задала тебе сегодня один-единственный вопрос, а раз ты не хочешь на него ответить по-человечески…

Я делал очень хорошие мужские журналы. Мне это кажется очень странным, потому что ничего другого у меня никогда не получалось. Я не могу сказать, что для того, чтобы стать хорошим редактором мужского журнала, необходимо, чтобы тебя избили и оставили валяться полуголым в парке – хотя точно знаю, что паре руководителей это приключение пошло бы на пользу. Я никому не посоветую отправить своего сына в школу для мальчиков, но там легче всего усвоить ценности мужского сообщества: необходимость постоянного насилия, символических бунтов и, непременно, юмора. Никто – кроме солдат – не должен расти в гарнизонном городке, но в какой-то момент и он может стать таким же роскошным, как Нью-Йорк. Я видел, как военные расхаживают с важным видом и насмешливо улыбаются, но боятся города, женщин и друг друга. Я понял самое главное. Мужчины никогда не взрослеют в чисто мужских сообществах. Школьники, которые никогда не общались с женщинами, никогда не станут мужчинами. Вооруженные силы – всего лишь кучка подростков, все еще живущих по правилам песочницы. Заключенные останавливаются в развитии, звереют и становятся неполноценными.

Я делал журналы для молодых, потому что мое воспитание отличалось от воспитания большинства моих сверстников. Мой приемный отец был всего на десять лет старше меня, он читал те же прикольные книги и любил проводить время так же, как родители читателей «Ральфа». Я чувствовал, что являюсь частью их поколения. Когда мои школьные товарищи женились, я был в университете с компанией приятелей. Когда мои школьные товарищи рожали детей, я колесил по свету с компанией друзей. Когда мои университетские приятели женились и рожали детей, я был в Австралии с компанией друзей. И вот теперь, когда мои университетские приятели развелись и судятся за своих детей, я встречаюсь с девушкой, которая на двадцать лет моложе меня.

У меня получалось делать очень хорошие мужские журналы, но была ли от этого хоть какая-то польза?

Серьезная пресса презрительно хмыкнула, когда появились различные категории журналов, но в последние годы все издания все больше и больше напоминают именно мужские журналы. Слухи и сплетни разбросаны по страницам желтой прессы, шутки появляются там, где их никогда не было. Раньше интервью были торжественными и респектабельными, а теперь в любом из них можно встретить вопросы-сюрпризы. Наше влияние распространилось даже на газеты. Приложения к «Сиднейскому утреннему вестнику», ориентированные на молодежь – «Радар» и «Сорок восемь часов», – полностью переняли стиль мужских журналов: начиная от нестандартного подхода к стандартным вопросам и заканчивая малоинформативными «как сделать/ как это работает/ как это чувствуется» от первого лица. Смешные подписи к фотографиям (или, как их назвал один наш читатель, «эти маленькие рассказы, которые вы печатаете в углах фотографий») стали настолько привычными, что теперь сложно понять, что же происходит на фотографии на самом деле.