Фэнни Флэгг - Добро пожаловать в мир, Малышка!

Так и появилось дело Дены Нордстром и теперь лежало, тикало и ждало подходящего момента. Обычно Капелло воспринимал все только как бизнес, но в случае Дены у него была личная заинтересованность. Если бы не эта Нордстром, он мог бы сегодня быть продюсером на телевидении. Заняться Нордстром он поручил лучшему своему агенту — Барбаре Зофко. То, что она нарыла, превзошло его самые сладкие фантазии. Теперь ему оставалось только отдыхать, развалясь на стуле, и ждать момента, а человеком он был терпеливым. Это был грязный бизнес. Но не шантаж. Спроси его — и он скажет, что это просто увеселительное чтиво и что бизнес бульварных газет приносит гораздо больше денег, чем тот же шантаж. К тому же бизнес этот легален. Да что там, он заставляет тебя гордиться, что ты американец.

Если Сидни Капелло был пчелиной маткой, то Барбара Зофко была идеальной рабочей пчелой. Она хорошо его обслуживала. Грузная, бесформенная женщина с рябоватой, лоснящейся кожей, не уродливая, не красивая, мимо такой тысяча человек в день пройдут — не запомнят. Эта характерная особенность была ей на руку. Она вообще идеально подходила для своей работы.

Барбара Зофко не горевала, что приходится есть в одиночестве. Как раз наоборот. Она была полностью сосредоточена на работе и на следующем приеме пищи. Аппетит ее был ненасытен, она могла одна съесть большую пачку печенья, целый торт и дюжину пончиков за один присест. Если у нее и имелась характерная черта, то это был вечный голод. Зофко была одной из семерых детей и приехала из маленького городка, выросшего вокруг угольной шахты недалеко от Питтсбурга. Дочь неразговорчивого шахтера и состарившейся к тридцати годам матери, Барбара всегда чувствовала недостаток во всем: в любви, в деньгах, еде, и теперь, сколько бы она ни съела, ощущение сытости не приходило.

Делом Дены она занималась уже несколько недель, но пока не удалось нарыть почти ничего. Да, она часто меняла школы, и все помнят ее, но ничего конкретного. Похоже, задача предстоит не из легких. Труднее всего попасть в двигающуюся цель, а эта теледива с четырех лет только и делала, что передвигалась с места на место. В колледже она тоже не доучилась, Барбара раздобыла список ее сестер по сообществу и охотилась за ними по всей стране, но все впустую. Ни одна не сказала о Дене ничего дурного, а некоторые говорили только о том, какая она замечательная. Особа из Алабамы, соседка Дены по комнате в колледже, заговорила ее чуть не до смерти, взахлеб описывала, до чего Дена была восхитительной девушкой. Еле избавилась от нее. Она проследила карьеру Дены от одной частной телекомпании к другой, и ничего. Все твердили одно и то же: хорошая девушка; мы знали, что она далеко пойдет. Глухой тупик.

Самое время заняться непосредственно семьей. Когда Барбара зарезервировала комнату в единственном на весь Элмвуд-Спрингс отеле, ее первой мыслью было: «жареные креветки». Она всегда любила маленькие жареные креветки, но в первый же день ее ждало разочарование: у них не было обслуживания в номерах. Однако она воспрянула духом, увидев брошюру блинной и выяснив, что она находится недалеко. Барбара бросила сумки и сделала то, что всегда делала в незнакомом городе. Отправилась в ближайший супермаркет, взяла корзину и принялась кружить по секции хлеба и кондитерских изделий, как большая белая акула, чтобы обеспечить себя запасом сладостей на ночь. Наутро она постучала в дверь Нормы Уоррен:

— Миссис Уоррен?

— Да?

— Вы меня не знаете, но я здесь по делам государственной службы Джефферсон-Сити и хочу спросить, не могли бы мы поговорить относительно вашей кузины… Дены Нордстром?

Норма была застигнута врасплох, на что, собственно, и рассчитывала Зофко.

— Это конфиденциальный разговор.

— Ну… да, конечно. Проходите.

Они прошли в гостиную.

— Миссис Уоррен, в этом году штат Миссури открывает Зал славы Миссури, и ваша кузина получит награду «Женщина года».

Норма аж задохнулась:

— Ах, неужели? Серьезно?

— Да. Но мы не дадим сведений в прессу до следующего месяца, так что придется попросить вас держать эту информацию в тайне.

— Разумеется. Понимаю. Какая честь.

— Мы хотим, чтобы это стало сюрпризом.

Норма шепнула:

— Даже для Дены?

— Да. Особенно для нее.

— Понимаю. Слово даю. В ее честь, наверное, будет обед?

Зофко доставала из сумки диктофон и блокнот.

— Что, простите?

— Ну, обед… или там банкет, в честь награждения?

— А-а, да. Итак, что нужно от вас, миссис Уоррен. Некоторые сведения общего характера для официальной биографии.