Эмилия Прыткина - Темная сторона Солнца

– Тебе сильно досталось? – Кристина положила руку мне на плечо и проникновенно заглянула в глаза. – Сурик, который перекусывал в буфете, сказал, что ее отец тебя чуть не побил.

– Да нет, все в порядке.

Смешно было наблюдать за тем, как человек маскирует свое любопытство под сочувствие.

– Так расскажи же, как все было. – Диана села на подоконник и улыбнулась.

Желание покопаться в чужом грязном белье отвлекло ее от собственных проблем и зажгло лихорадочным блеском единственный зрячий глаз.

– Ну, я зашла в буфет, а они там сидели. Стали спрашивать, что да как. Я ответила, что скорее всего ее украл Татос. Слушайте, а почему вы не поднялись, когда декан спросил, кто общался с Ашхен вчера?

Подруги не ответили. Впрочем, я и не ожидала ответа. Никому не охота ввязываться в чужие проблемы.

– М-да, чувствует мое сердце, что Ахшен еще не раз пожалеет о своем поступке, – усмехнулась Кристина. – Слушай, а у ее матери и вправду золотой крест размером с ладонь?

– Ну, не знаю, с ладонь ли, но большой.

– Понятно. Видать, дела папы идут в гору, – завистливо отметила Диана и повернулась ко мне: – Кстати, ты в курсе, что Сергей изменял мне все это время?

Я вздрогнула. Неужели они знают, что это была я?

– Нет, я ничего не знаю, а откуда тебе это известно?

– Моя подруга вчера видела, как Сергей вышел из мастерской в обнимку с какой-то девушкой. Они долго прощались и о-о-очень долго целовались. Он обнимал ее и что-то нежно шептал на ухо. Представляешь, какой негодяй?

Про долгие поцелуи подруга приврала, но меня больше волновал другой вопрос – сможет ли она опознать меня?

– А как эта девушка выглядела?

– Знаешь, она не разглядела толком, у нее плохое зрение, а очки она в институте забыла. Говорит, что была в дорогой шубе. Я и не сомневаюсь, что он нашел себе какую-нибудь богатую папину дочку. Альфонс! – Подбородок Дианы задрожал от гнева.

– Да ладно тебе, вернется еще, вот увидишь, я чувствую, что никуда не денется, – утешила подругу Кристина.

«Не вернется, никогда не вернется, потому что теперь он мой, а я уж сделаю все, чтобы он забыл тебя», – подумала я и пожала плечами:

– Ну, если даже не вернется, ты, Дианка, не пропадешь. Ты у нас девушка видная.

– Зачем ты ее огорчаешь? – вспыхнула Кристина и обратилась к подруге: – Вернется он, не страдай. Сходила бы к нему, поговорила.

Диана гордо выпрямилась и надменно посмотрела на подругу.

– Я не буду перед ним унижаться. Не такая уж ценная потеря, пусть сам приползет на коленях.

– Не поймешь тебя. То изводишься и говоришь, что любишь его, то не хочешь идти мириться. Смотри, неровен час, уведут.

– Я ей уведу, так уведу, что небо с овчинку покажется! – потрясая в воздухе кулаками, крикнула Диана. – Поедешь со мной, Крис, к нему в общежитие после занятий?

– Конечно.

Вполне естественно, что меня никто не пригласил. Да и кто я им? Девушка второго сорта, которая за компанию курит с ними и молча сидит за столиком в кафе, пока они щебечут о чем-то своем.

Девчонки даже не попрощались. Просто ушли и все. И от этого мне стало еще обиднее. Домой идти не хотелось, к Сергею нельзя. Думала сходить к бабушке Вардитер, но потом расхотела. Снова начнет выпытывать – а не завелся ли у меня ухажер? А я не смогу соврать, да и правду не скажу. Что я ей отвечу? Да, дорогая бабушка, завелся. Это муж девушки, с которой мы прогуливаем занятия, коротая время на грязном подоконнике в туалете и прокуривая свои легкие. Мне некуда идти, абсолютно некуда. Я села на подоконник, обхватила руками коленки и уставилась в окно. Дверь периодически хлопала, кто-то заходил в кабинки, слышался звук расстегивающихся застежек-молний, шорох юбок, журчание воды. Кто-то даже щелкнул зажигалкой, а я все сидела и смотрела сквозь покрытое грязными потеками стекло на мир, полный безысходности и тоски. Гадостное чувство поднималось из глубины моей души, опутывая мысли тяжелым дурманом. Я курила одну сигарету за другой, безразлично созерцая все происходящее. В какой-то момент мне даже стало все равно, помирится ли Сергей с Дианой, как сложатся наши дальнейшие отношения и сложатся ли. Возвышенные чувства, которые еще пару часов назад клокотали в моей груди, угасали, оставляя после себя пресное послевкусие безразличия. Я не знаю, сколько я просидела, словно в полусне. Час, два, три… Чья-то рука легла на мое плечо, и я вздрогнула, услышав приглушенный, мягкий голос:

– Привет, у тебя все хорошо?

Я повернулась и увидела Седу.