Джон Апдайк - Лучший час в его жизни

Однако кое-что она запоминала прекрасно, например названия улиц и магазинов, имена героев заинтересовавших ее романов, бейсболистов, второстепенных киноактеров. Когда Джордж завершал демонстрацию своей ободранной конечности, она говорила:

– Один из тех двоих полицейских, которые наконец явились, был как две капли воды похож на Джона Айрленда [3]. Только помоложе и не такой симпатичный.

Вызвала их Розалинда – Джордж был в ванной комнате, где обрабатывал свою рану борной кислотой. Руководствуясь указаниями на первой странице телефонной книги, Розалинда набрала ноль и сказала:

– Мне нужен полицейский.

Телефонистка, приняв ее за девочку-подростка, спросила:

– Ты уверена, детка? – Ее все называли «детка».

– Конечно уверена.

Два молодых полицейских, которые приехали двенадцать минут спустя, явно были стажерами. Нахмурившись, они стояли плечом к плечу в дверях Чендлеров – два вполне приличных экс-рядовых военной полиции, стремящиеся честно заработать себе на жизнь в этом насквозь прогнившем мире. Первым делом они принялись с интересом изучать средний палец левой руки Розалинды. Как только тот, который немножко напоминал Джона Айрленда, увидел на пальце блеск золота, он сразу переключил внимание на Джорджа. Второй, однако, не сводил глаз с кольца, с пристрастием рассматривал его с боков, снизу и сверху. В конце концов его глаза с бледной радужкой, какая бывает у безнадежных тупиц, хитро прищурившись, поднялись к лицу Розалинды.

– Нам дали такой номер квартиры, – сказал Джон Айрленд. Сверившись с листком бумаги, он прочитал по отдельности: – «Пять, четыре, А».

– Вон та дверь, – сказал Джордж, без всякой надобности показывая через плечо полицейского. С перепугу рука у него сильно дрожала. Полицейские взяли это на заметку. – Мы слышали звон разбитого стекла часа два назад, примерно в восемь.

– Сейчас девять ноль пять, – заметил второй полицейский, глянув на свои часы.

– По-моему, больше – возразила Розалинда.

Глаза обоих полицейских сосредоточились на ее губах. Подозрительный скривил физиономию, стараясь не пропустить ни единой нотки ее голоса. Она говорила негромко, выговаривая слова медленно и культурно. Шлюхи так не разговаривают.

Намек жены на скверную работу полиции придал Джорджу смелости. Он обстоятельно описал звуки и крики, которые они слышали.

– После того как мы вам позвонили, шум еще некоторое время не смолкал, но последние минут шесть или около того больше ничего не было слышно. Если бы раздался какой-нибудь шум, мы бы его услышали – стены тут чертовски тонкие. – Как бы извиняясь за грубость, он слегка улыбнулся, но симпатий этим не завоевал.

Второй полицейский, поскрипывая пером, записывал что-то в маленький блокнотик.

– Минут шесть или около того, – бормотал он себе под нос.

Джордж никак не мог понять, почему он сказал «шесть минут», а не «пять». Это и впрямь наводило на подозрения.

– После того как вы позвонили, вы не выходили из своей комнаты? – продолжал полицейский.

– Мы боялись еще больше его разозлить, – ответил Джордж.

Джон Айрленд, задрав кверху свой длинный и тонкий, как иголка, нос, постучал в дверь квартиры Ирва. Не получив ответа, он толкнул дверь ногой. Все двинулись за ним. Комната была пуста. Один стул был опрокинут. На ковре блестели осколки стекла. Беспорядка было меньше, чем можно было ожидать. Чендлеры были разочарованы и пристыжены.

Однако именно теперь, когда они показались самим себе особенно уязвимыми, полицейские не стали их укорять. Джон Айрленд расстегнул кобуру. Второй полицейский сказал:

– Кровь на подлокотнике дивана, – Потом, войдя в кухню, шепотом протянул: – Кровавые потеки в раковине.

Кровавые потеки!

– Она кричала все громче и громче, – сказал Джордж. Джон Айрленд высунул голову в окно. Второй полицейский спросил:

– Мисс, здесь есть телефон?

– Мы ни разу не слышали, чтобы он звонил.

– Телефон есть у нас, – сказал Джордж. Он изо всех сил старался преуспеть в новой роли союзника полиции. Теперь стало ясно, что всем им противостоит общий враг. Быть может, Ирва прячется за занавеской душа или стоит за окном на узеньком бетонном балкончике, разрекламированном под названием «терраса», который Чендлеры видели, когда рисковали выйти на такой же собственный. Ощущение опасности расплывалось по комнате, как йод по воде. Джон Айрленд быстро отошел от окна. Второй полицейский вернулся из кухни в комнату. Все трое мужчин сгрудились у двери, с натужной предупредительностью уступая дорогу Розалинде.