Анатолий Старухин - Рассказы

Оказывается, сам он молодец: три мешка, сброшенные с поезда, попали в руки оперативников, повязаны и те, кто эти мешки поджидал. Героина в них килограммов двадцать! Откуда такие сведения? Так ведь работаем совместно. Прокол ты, Жарков, допустил всего единственный — когда выследил ночью их с четвёртым мешком, но, по сути дела, раскрылся. Понимаю, нервы. Но спешить не надо было?..

Они разговаривали на «ты».

— Сначала мы думали, Иван, что проводник Тлеухан со своим углём для шашлыков — невинная жертва. Но он вместе с ними. Он и предложил перевозить этот уголь в качестве схрона. Пограничники, таможня копаться в грязном угле не станут, к тому же он принадлежит проводнику вагона. Ну, подрабатывает немного, пусть себе, для семьи старается. Ты хочешь знать, кто они? Жених — никакой не десантник, «десантировался» только в таёжные лагеря раза три. Священник — его старый подельник, вместе, как у вас говорят, топтали зону, где он свечки делал для тюремной церквушки. Снабженец — тоже оттуда, хлеборезом на кухне жировал. А вот мадам как бы ни при чём — девка недвусмысленного поведения, искательница приключений. Попросили сыграть роль невесты, приплатили. Второй десантник — пока лишняя фигура, односельчанин Димана, а тот решил его «обкатать», на будущее, пока же заманил как бы на работу в Астану…

Жарков всё больше недоумевал: «Из молодых, да ранний. Ну и дока же ты, степняк».

— И, наконец, о том, что тебя более всего интересует. Кому ты обязан жизнью?.. — он медлил:

— А-си-е! Она вынуждена была пристрелить главаря, после того, как он ударил тебя ботинком по голове и уже не верила, что ты ещё удержишься на весу. Откуда у неё пистолет?. Она — капитан нацбезопасности.

Жарков с лёгким стоном закрыл глаза: «Какой я дурак! Старый осёл!» Когда отмечали эту свадьбу и всякое болтали по пьяни, за дверью купе нам постоянно мешало тарахтение пылесоса. Асия вроде бы чистила половичок, но почему-то только у одного купе. И этого ей показалось мало. Она зашла к ним и достала из-за спины букетик полевых цветов небесного цвета, подала невесте: «Это наши степные незабудки… Не забудете меня никогда…» И посмотрела на Жаркова — взгляд её обычно тёплых глаз в этот момент показался Ивану озабоченным и тревожным. Его пронзила мысль: «Что это… не забудете никогда?» Ох, уж эти восточные словеса со скрытым смыслом. Не ему ли персонально она подала знак? И ведь обратил внимание, но не проанализировал до конца — вот где исток прокола. Следовало устроить с Асей невидимую для остальных встречу. Дальнейшие события могли бы развиваться по другой колее. Думать всегда полезно, даже пост скриптум, извлекая досадный урок. Вслух же Жарков сказал лишь одно:

— Молодец, подполковник, а перед Асей я большой должник. Где же вас так обучали?..

— После распада Союза у нас не было кадров. Но страшнее то, что негде было их готовить. Свои институты формировались в спешке. А вам было не до нас — вы расстреливали из танков собственный парламент. И наше руководство стало большими партиями отправлять молодёжь на запад. Я — ученик польской системы безопасности…

— Бешпеки. А почему же Тлеухан долго сокрушался, когда обнаружил пропажу мешка?

— Э-э. типичная восточная уловка. Знайте, жители города, все до единого, пожалейте меня несчастного тоже все — меня обокрали!.. Поверьте ему: на остановке кто-то вынес мешок и продал шашлычнику на перроне. После этого, какое подозрение на него может пасть?.

Позже, на допросах уже, Жарков прояснил и некоторые другие подробности. Что за пакет был в руках Евлампия ночью? Не поверите… халва. И понёс он её в подарок. Капе, в которую, едва не испортив дело, втюрился. А на конфеты пожадничал… Да и женитьба Димана не планировалась заранее. Подвернулась девка уж очень смазливая — почему бы не устроить отвлекающий манёвр: гуляки-удальцы, да при своём любимом занятии — какой уж тут криминал? К тому же и «жёнушка», столь изворотливая, да неглупая, в скорости может сгодиться для настоящих дел.

— Итак, дальнейшие действия?

— Сойду в Горске. Туда вылетает группа из Москвы. Там есть хорошая зацепка по наркоте. Там встретят и наших граждан, преступивших закон. Надеюсь, отпустите?

— Отпустим. Но только ваших. Хозяин мешков и сами мешки — наши: поедут до Астаны. Вот моя визитка. Будем контактировать. Честь имею.

«Вышколен… Поляки, они гусары, любят парады, блеск. Но и нюхачи дотошные, школа-то известная — от Лжедмитрия ещё… — посмотрел ему вслед Жарков. — Скороспелые у вас, в Казахстане, ребята, дрожжевые, как на опаре выросли. И это понятно: новое долгожданное государство, люди, опьянённые такой переменой, почувствовали себя его полноправными хозяевами, энтузиазм, эйфория, хмель в голове забурлил — того и гляди, затычку вышибет. Вот и молодые, почти не замеченно, как-то сразу, выросли в должностях и званиях. А не так ли, вообще-то, и должно быть? Не надо, как у нас, пережидать коррумпированных старичков, о которых не раз споткнёшься, как о пеньки на вырубке».