Любовь Заворотчева - Шутиха-Машутиха

— Пошто затопило? Вишь, жара, деревам-то заморно, пить просят! — живо откликнулась Дарья Фетисовна.

— А-а-а… — Парень весело покачал головой, сел в машину и уехал, оставив облачко дыма.

Дарья Фетисовна вернулась за полным ведром и опять выплеснула его — на акацию. Удивилась себе — еще проворные руки, в середину акации ладилась, точь-в-точь и попала!

Из соседнего подъезда вышел серьезный мужчина с черным «дипломатом». Перешагнув влажную дорожку, поднял голову вверх. Увидев Дарью Фетисовну с ведром на балконной перекладине, спросил участливо:

— Что, трубу прорвало?

— Пошто трубу прорвало? — удивилась она. — Сады поливаю, вишь, пить просят, сухота же.

— Ну-ну, — понимающе улыбнулся мужчина, подошел к чисто вымытой машине и поехал, опахнув Дарью Фетисовну бензиновой гарью.

Управившись с тем, что было под окнами, она с ведрами спустилась вниз. Вдоль асфальтовой дорожки сухо потрескивали листочки липы, кленов и ольхи.

— Матушки вы мои, терпите, сейчас я вас напою! — И проворно забегала туда-сюда.

Какой-то мужчина посоветовал открыть дверь мусоросборника, там-де, кран есть. Это избавило ее от беготни на второй этаж. Уж вышли к песочнице женщины с детьми. Все с интересом наблюдали за Дарьей Фетисовной, нырявшей в вонючее нутро мусоросборника и молодо выпрыгивающей оттуда с ведром.

— Вы на время отпуска дворника подменяете, да? — лениво спросила молодуха, вонзая зубы в хрусткое яблоко.

— Пошто дворника? Вишь, деревья пить просят! — начиная сердиться, коротко бросила Дарья Фетисовна.

Женщины потеряли к ней интерес, отгородившись широкополыми шляпами.

Когда она снова несла воду к деревьям, ее остановил мальчуган, вышагнувший из песочницы.

— Бабуля, а разве деревья тоже просят пить? — с любопытством спросил он.

— Конечно! — убежденно ответила Дарья Фетисовна. — Пойдем посмотрим, как они пьют воду — и дерево и земелька.

Мальчуган взялся за дужку ведра с другой стороны, и они пошагали вместе.

— Видишь трещинки? — Дарья Фетисовна коснулась рукой растрескавшейся земли. — Это ротики у земли, через них мы и напоим дерево. Вон как пьет-то жадно, аж захлебывается.

Мальчуган ходил с ней в мусорку, сам кран открывал, покуда мать не закричала про заразу и не начала оттаскивать его от ведра.

— Они пить просят! — ревел на весь двор мальчишка.

Уже сбежались из песочницы остальные малыши и, подставляя свои формочки для песка, ловили струю воды, которую Дарья Фетисовна вливала в трещинки под кленом, они носили в крохотных посудах своих влагу под черемуху и восторженно кричали:

— Ух ты, как пьют! Вот это ртище так ртище!

Они тормошили матерей, требуя лейки, ведь Дарья Фетисовна сказала: «Леечки бы вам!» Матери и не думали идти за этими лейками, заставляя ребятишек лезть обратно в песочницу.

Это уже была неуправляемая орущая толпа детей, главным доводом которой было: «Деревца пить просят!»

Кончилось тем, что ребятишек растащили по квартирам, недовольно оглядываясь на Дарью Фетисовну. Она закончила поливку и только тут спохватилась: ведер сорок вытаскала, а спине-то хоть бы хны! Молодо топнула ногой — нигде ничего не отдалось! Она поднялась к себе на второй этаж, впервые с аппетитом поела, и тут ее вспугнул телефонный звонок.

— Маманя! — услышала она голос сына-отпускника. — У нас все хорошо. Как ты там?

— Деревья-то, сынок, восстановились, я их оживила!

— Какие деревья? — не понял сын. — Из автомагазина, из министерства не звонили?

Она ответила, что никто не звонил. И сын пропал, запикало часто. Дарья Фетисовна долго дула в трубку, но голос сына больше не возникал. А ей хотелось поговорить, напомнить, чтоб Илону на песке держали босиком. В который уж раз обрадовавшись накоротке, что, слава богу, не назвали Иолантой внучку, а то бы ей ни за что не выговорить, а как настаивала невестка! Ладно, что начальство отговорило, что-то нехорошее там в имени оказалось. Чего уж хорошего — ио-о какое-то.

До пота напившись чаю, Дарья Фетисовна прилегла на диван в горнице, которую сын называл гостиной. Ей показалось, что волны на картине напротив дивана зашумели, поднялись еще выше и вдруг осели. Но проверить, на место ли они осели, Дарья Фетисовна не успела: ее сморил сон…

В пятницу вечером все машины под окном зафырчали почти одновременно. Она поняла: уезжают на дачи. Небо было лысым, долгожданные и обещанные грозовые облака не появлялись, земля под деревьями снова оскалилась трещинами, цветы выгорели.