Ребекка Миллер - Частная жизнь Пиппы Ли

— Неужели ты решил принять приглашение? А как же запрет открывать дверь, продиктованный страхом за мою жизнь?

— Нет, нет, сегодня ее голос звучал совершенно иначе, спокойно и уверенно. Рационализм Джиджи не чужд, он включается, когда становится совсем туго… — Герб усмехнулся и покачал головой. — Уверен, она завела дружка и за обедом нам его представит. Нужно же потешить уязвленное тщеславие!

В следующую субботу мы поехали в дом на пляже. Стеклянная оболочка так и сверкала на солнце, а изящный коттедж казался музейным экспонатом. Я легко представила табличку: «Жилой дом начала двадцатого века. Воссоздан в натуральную величину с кухонной утварью и коллекцией искусства соответствующего периода». Герб тут же выбрался из машины, а меня как магнитом притягивало к сиденью, ноги и руки вдруг стали неподъемными, лицо будто глиной намазали, веки сонно смыкались.

Послышался бодрый, оптимистичный хруст шагов Герба по гравиевой дорожке, затем скрип багажника. Распахнув дверцу, я выглянула посмотреть, что он делает.

— Схожу ненадолго к воде, ладно? — спросила я. Может, если полежу на песке, силы вернутся? Над раскрытым багажником виднелся лишь лоб Герба. Когда крышка захлопнулась, оказалось, что он достал теннисную ракетку. Надо же, как отчаянно ухватился за предложение Джиджи устроить примирительный обед! Понятно, хочется расстаться со второй женой тихо и цивилизованно. Первый брак, закончившийся скандалами и руганью лет тридцать назад, Герб даже в расчет не брал: парочка зеленых интеллектуалов, спутавших общую страсть к Ницше с любовью, — разве это семья?

Прежде чем Герб успел ответить, из дома вышла Джиджи. Играя оранжевым шелком туники, ветерок драпировал его вокруг безупречной фигуры, делая ее обладательницу похожей на Крылатую Нику, только с формами попышнее. Она уже собралась развести руки в приветственном жесте, но в последний момент передумала.

— Добро пожаловать! — проговорила она, и мне таки пришлось выбраться из машины.

Едва переступили порог, по ноздрям ударил тяжелый запах жасмина. Сразу вспомнилось, как я приезжала сюда с Крэгом, как украдкой следила за Гербом и Джиджи, как пила сладкий чай, как воображала себя хозяйкой сказочного дома. К чему лукавить, тогда я искренне завидовала Джиджи Ли. И не деньгам, вернее, не просто деньгам, а легкой, беззаботной жизни, которую можно на них купить. Безопасности. Аромату свежих цветов в гостиной. Сладкому чаю, приготовленному специально для тебя. Такая жизнь казалась диаметральной противоположностью хаосу моего прежнего существования. Да, мне тоже захотелось покоя и стабильности. Захотелось того, чем обладала Джиджи. Захотелось, и я бездумно, бессознательно, безжалостно начала претворять желание в реальность.

Когда мы вошли, дворецкий Джерзи поднял бровь и с едкой иронией посмотрел на экс-хозяина. Герб лишь плечами пожал и растянул губы в скупой улыбке.

На изящном белоснежном диване сидел Сэм Шапиро, удивленный и явно смущенный. Я повернулась к Гербу — он приветствовал своего молодого, напряженного как струна друга крепким рукопожатием и недоуменным взглядом. Неужели Шапиро спит с Джиджи? Нет, получилось бы слишком здорово! Впрочем, то, как, передавая бокал, она задерживала его руку в своей, и то, как громким шепотом просила «захватить с кухни сыр и салями», которые через пару минут принесла бы Альфонса, давало пищу для размышления. Герб сердечно хлопал Сэма по спине, подробно расспрашивал о новом романе, буквально накануне разложенном по полочкам, — в общем, всеми доступными способами показывал, что не злится за амурные похождения с его без пяти минут бывшей женой.

Джиджи так и не заставила себя взглянуть в мою сторону. Она суетилась, улыбалась, шумела, якобы радуясь своей оригинальной затее. Тем не менее в ее движениях, мимике и голосе сквозило нечто, напоминающее фарс. Меня снедала тревога. Герб растягивал губы в улыбке, твердо решив пройти тяжкое испытание до конца и выжать из него максимум. Сэм явно мечтал провалиться сквозь землю. Окна маленького желтого коттеджа были зашторены — дом словно потупил взор, стесняясь нелепого спектакля. Я внезапно поняла, что с момента приезда не сказала практически ни слова. Хотя, похоже, мне отвели немую роль. Слова не требовались: самого присутствия хватало с лихвой. В конце концов, именно по моей милости затеяли этот спектакль. От меня ждали не больше слов, чем от жены Менелая Елены. Пиппа-Разрушительница, Пиппа-Подстрекательница — вот как называлась моя роль.