Ребекка Миллер - Частная жизнь Пиппы Ли

Тем не менее Герб пренебрег моим советом, по обыкновению доверившись своему нюху — не слабенькому, каким в Нью-Йорке обладает каждый второй, а, не побоюсь этого слова, гениальному, — и, прогнозам вопреки, получил в жены совершенно потрясающую женщину. Я знаком с Пиппой Ли уже четверть века, но, думаю, никогда не изучу ее до конца. Женщина-загадка, женщина-тайна, личность, подобные которой в наши дни практически вымерли, движимая не жадностью, не амбициями, не тупой потребностью во внимании, а стремлением сполна насладиться жизнью и сделать ее чуть лучше и легче для окружающих. Красоты, внутренней и внешней, ей явно не занимать.

Пиппа едва заметно поджала губы и нахмурила лоб в понятном лишь близким знаке неодобрения. Хотелось, чтобы Шапиро восхвалял Герба, а не ее… Мимолетный взгляд — и Сэм тут же сообразил, в чем проблема.

— Фантастическая интуиция позволила Гербу разглядеть бриллиант еще в неограненном виде, — с улыбкой продолжал Шапиро. — Значит, не так уж он и плох. Я поднимаю бокал за человека, который даже на позднем этапе карьеры остается совершенно непредсказуемым. Герб, пока не могу определить, как я отношусь к твоему решению перебраться из Грамерси-парка в Мэриголд-виллидж… Будь оно продиктовано скромностью, практичностью или сдвигом по фазе, пока Пиппа готовит каре из ягненка с розмарином, я готов приезжать сюда и, если понадобится, подавать мячи на теннисном корте.

— Прости, Сэм, но боллбой из тебя никудышный! — объявил Герб, криво усмехаясь, как всякий раз, когда откалывал шутки.

— Ты не подозреваешь, на что способен голодный еврей! — парировал Сэм Шапиро.

— По-моему, это замечательно! — послышался гнусавый от воспаления аденоидов голос. Принадлежал он Мойре Даллес, поэтессе, которая последние несколько лет жила с Сэмом. Мойра сидела по-турецки на полу в ногах у Герба. — Вы ведь фактически решились покончить с прошлым. Пиппа, завидую твоей отваге! Сорвалась с насиженного места — и вперед, в будущее…

Пиппа с тревогой посмотрела на простуженную подругу. Хотелось надеяться, что Шапиро не расслышал слез, звучащих в ее голосе.

— Здесь намного свободнее, — сказала она. — Домашние хлопоты практически исчезли.

— Ну, не разрушай моих иллюзий! — взмолился Сэм. — Ты воплощение идеальной жены художника: красивая, умная спокойная, заботливая и готовишь изумительно! Второй такой не сыскать! — Шапиро проигнорировал гневный взгляд Мойры Даллес. — Герб не достоин подобного сокровища! Он даже не художник… Как я раньше об этом не подумал! В современном мире нашлась идеальная спутница художника, и ее заполучил издатель!

— До свадьбы она такой не была! — воскликнул Герб. — Я ее приручил.

— Ой, ладно тебе! — улыбнулась Пиппа и пошла на кухню, гадая, не слишком ли сильно Сэм дразнит Герба.

Бен, сын Герба и Пиппы, выскребал с противня поджарки и посматривал на собравшихся в гостиной через небольшой люк. Он учился на юриста, хотя плохой осанкой и добродушным пессимизмом напоминал не студента, а мужчину среднего возраста.

Молодой человек взглянул на мать сквозь круглые «профессорские» очки.

— Надеюсь, Герб в порядке, — проговорила Пиппа и, включив специальное приспособление, напоминающее паяльную лампу, по очереди поднесла ее к пятнадцати чашечкам с крем-брюле. Сахар на поверхности каждой порции тут же закипел и стал темно-коричневым.

— В полном. Ничто на свете не потревожит его раздутое самомнение.

— Это ты так думаешь.

— Я больше беспокоюсь о тебе.

— Не надо, милый, у меня все отлично.

— Боюсь, ты слишком гибкая и легко приспосабливаешься к обстоятельствам. Суперпластичная женщина-загадка…

Пиппа потрепала сына по плечу. Бен постоянно защищал ее от невзгод, не спрашивая, желает она этого или нет. Через люк было видно, как Герб, подавшись вперед, о чем-то беседует с Сэмом. «Муж по-прежнему красив, — отметила Пиппа. — Восемьдесят лет, а волосы и зубы на месте. Кто знает, когда он начнет рассыпаться…»

— Тебе тоже стоит так поступить, — поучал Сэма Герб. — Искренне рекомендую, если, конечно, доживешь до старости. Я обналичил всю свою жизнь и теперь плачу лишь подоходный налог. А то ведь в наследство вступают годами, да еще государство половину отнимает…

— Разве тебе не нравится платить налоги? — вмешался сценарист Дон Секстон, протяжная речь которого звучала почти как у героев «Филадельфийской истории». [1] «Филадельфийская история» — фильм режиссера Джорджа Кьюкора, снятый в 1940 году с участием Кэтрин Хепберн, Джеймса Стюарта и Кэрри Гранта.

Читать дальше