Иосиф Гольман - Ради тебя одной

Ефиму в финансовом плане ничего тогда было не надо, просто проявилась особенность характера: если что-то нравилось и казалось перспективным, хотелось срочно убедить в этом всех окружающих. А нюх на новое и умение рождать бизнес-идеи у Береславского, несомненно, присутствовали. Не хватало лишь желания их реализовывать. Точнее, реализовывать с полной самоотдачей: ему хотелось отдаваться сразу многим увлечениям, и он добросовестно старался ни в чем себе не отказывать.

В итоге многие его официальные и неофициальные ученики, жестко и конкретно специализировавшиеся в каком-то одном выбранном направлении, добивались недюжинных успехов, давно опередив своего бывшего учителя.

Он не расстраивался. Наоборот, гордился. И даже на этом зарабатывал.

Взять хотя бы новый контракт. На печати флексы позавчерашним молочникам – пусть у них и небольшой заводик – тысячи три-четыре чистой прибыли в месяц, безусловно, будет. В зеленых. А курочка, как известно, клюет по зернышку.

– А потянем эксклюзив? – вдруг посуровел Орлов. – Это ж какие объемы?

– Конечно, не потянем! – с оптимизмом подтвердил Береславский.

– И что?

– Да ничего! Возьмет Леха еще дистрибьюторов. Но наши спеццены останутся. Знаешь, сколько мы с ним выпили за последние пятнадцать лет?

– Это и есть советский бизнес! – укорил друга Орлов. – Все на личных взаимоотношениях.

– Вся наша жизнь – личные взаимоотношения, – уже совершенно серьезно ответил Береславский.

Спокойно посидеть в кабинете – Ефим хотел разобраться с коллекцией своих слайдов – так и не дали: ворвалась разъяренная Марина Ивановна. Береславский поежился: особым авторитетом у своей бывшей старосты он не пользовался никогда.

– Ты знаешь, что сегодня у Елены Сергеевны случилось со стулом? – с порога завелась она.

– Мы с Еленой Сергеевной не настолько близки, – попытался закосить под дурачка Ефим.

– Шутник! – язвительно уничтожила она Ефима. – Стул развалился прямо под Никипеловым!

Береславский не выдержал и захохотал. Никипелов, старый заказчик «Беора», был хозяином магазина «Толстяк», в котором продавалась одежда больших размеров. И сам покупал одежду только в своем магазине.

– Что ты ржешь? – не успокаивалась Марина Ивановна. – Ну что ты ржешь? Директор! Месяца не проходит, чтобы мы им чего-нибудь не напечатали! А он у тебя со стульев падает!

– Я ножки не подпиливал, – со всей искренностью сообщил Ефим.

– А их и подпиливать не надо. Их надо все выкинуть. Сколько лет стульям?

– Мебель с годами только дорожает. Слышала слово такое – антиквариат?

– А ты слышал слово «бизнес»? Так вот, это – не про нас! – подытожила Марина Ивановна. И добавила: – Сам ты антиквариат!

– Это точно, – ничуть не обиделся Береславский. И залез в ящик стола. Достав оттуда шоколадку с доперестроечным брендом «Аленка», он протянул ее Марине Ивановне: – Держи, подруга дней моих суровых! Умерь гнев, взгляни на окружающие красоты.

О том, что Марина Ивановна неравнодушна к шоколаду, знали, пожалуй, все сотрудники «Беора». Но лишь его директор использовал эту маленькую слабость столь прямо и бесстыдно.

– Заткнул рот, да? – спросила Марина Ивановна, аккуратно снимая обертку.

– Типа того, – честно сознался Ефим. В беседах с Мариной Ивановной всегда лучше честно сознаваться. Выждать приступ гнева и честно сознаться. Староста и в давние времена была незлопамятна.

– Так что со стульями? И калькуляторов в менеджерской не хватает.

– Едят они их, что ли? – удивился Ефим.

– Работают! – снова начала заводиться Марина Ивановна. – В отличие от некоторых.

– Ты ешь, ешь, – «перевел стрелки» Береславский.

– А стулья?

– Зайди к Орлову, у него голова большая. Я просто спешу, – соврал Ефим.

– Куда?

– В дизайнерскую, к нашим. У них что-то со слоганами не вытанцовывается.

– Тогда ладно, – немного подобрела Марина Ивановна.

У дизайнеров дым стоял коромыслом, и каждый был при деле. Трое из пяти собравшихся яростно курили. Один, похоже, спал. Тон задавали арт-директор Бушлатов и главный дизайнер Тригубов, человек с печальными глазами и ярой ненавистью к компьютерам (что, впрочем, не мешало ему иметь дома очень неплохую графическую станцию).

– Молодой человек, – мягко выговаривал он Андрюхе Бушлатову, действительно молодому дизайнеру, недавнему выпускнику Строгановки, – все, что вы тут вербально придумали, – полная х… Изобразить это адекватно – невозможно.