Ольга Романова - Бутырка. Тюремная тетрадь

В бане нас ждет банщик. Это осужденный, который решил остаться работать в хозотряде. Зеки называют таких работников козлами. Я же называю банщика по имени — Андрей; более того, даю ему пачку сигарет, Kent. Дело в том, что одна из функций банщика — обмен постельного белья, грязного на постиранное. Белье здесь — так себе, а стирка этого белья окончательно превращает его в грязные лохмотья. Я же за одну пачку Kent получаю каждый раз абсолютно новый комплект, еще с бирочками. Что тоже приятно. В общем, день заканчивается на позитивной ноте. Пью официально запрещенный к передаче и не найденный шмон-командой чай Earl Grey из пакетиков и готовлюсь читать последний из поступивших номер газеты «Коммерсантъ». И «Ведомости» тоже принесли.

20.02.09

При выезде на суд встречаю на сборке бизнесмена А. Начинаем общаться. Он оказывается совладельцем и генеральным директором (бывшим, конечно) брокерской компании. Он долго рассказывал, как принимал участие в создании закона о рынке ценных бумаг, участвовал в экономических форумах и т. д. Ну а далее — он связался с людьми в погонах, которые привели ему ряд федеральных клиентов — госкомпаний. Как я понял, А. советовал им, как инвестировать деньги, даже, возможно, управлял их деньгами. Но это все происходило в рамках обычного договора на брокерское обслуживание, а не в рамках договора на доверительное управление. Суть в том, что эти компании деньги потеряли — или люди в погонах своей доли не получили. В общем, по мнению неких силовиков, их кинули. А далее все по стандартной схеме. Человека арестовывают в конце октября, держат три неделе на централе в Медведково без решения суда. Только 18 ноября судья Тверского районного суда Подопригора выносит постановление о заключении под стражу — причем с конца октября! Само следствие развивается по такой же «правовой» схеме. Бизнесмена обвиняют в том, что он лично нецелевым образом использовал средства госкомпаний и лично же обогатился. У него возникают сразу два вопроса: во-первых, по всем договорам ответственность перед клиентом несет юридическое, а не физическое лицо, а исков к юридическому лицу никто не предъявлял; во-вторых, бизнесмен удивляется, как следователи смогли определить нецелевое использование средств — ведь на расчетном счете брокерской компании находятся средства всех клиентов и выделить или персонифицировать их невозможно. Я сразу вспомнил появившееся несколько дней назад в газете «Ведомости» статью про финансовые претензии, которые возникли у Елены Батуриной к компании, которая управляла средствами ее ПИФов. Я не могу оценить реальность или нереальность претензий Батуриной, но очевидно одно: Батурина старается выяснить вопрос в рамках правового, а не беспредельного поля.

Несмотря на всю профессиональную комичность ситуации, следствие завершается. Утверждают обвинительное заключение и в прокуратуре г. Москвы у зампрокурора Козлова, и направляют дело в суд. Мы едем в суд вместе с бизнесменом А. У бизнесмена А. сегодня очень важный день — предварительные слушания, на которых он рассчитывает заявить ходатайство о возврате дела на доследование, поскольку само дело абсурдно.

Обратно мы тоже едем вместе — и я искренне удивлен: судья (та самая, которая уполовинила срок моим прошлым попутчикам) приняла решение в пользу обвиняемого. Дело возвращается на доследование. Видимо, там совсем все сыро.

21.02.09

Вчера я достаточно долго спал — как обычно после возвращения из суда. Утром выясняется, что сотрудники администрации порвали длинным крюком нашу «дорогу», а после ужина всем дали 2 часа на сбор вещей — нам предстоит переезжать в другую камеру. Причем, судя по информации от старшого, нам предстоит переехать в разные камеры. Ребята помогли мне вытащить мои вещи и книги, на что ушло минут 15. Я поинтересовался у старшого, что происходит, и получил лаконичный ответ: администрацию не устраивает, что вы поддерживаете межкамерную связь. Для любого человека, кто хоть немного посидел в тюрьме, это смешно: межкамерную связь поддерживает 90 процентов камер.

С учетом того, что мне предстоял переезд в противоположную часть тюрьмы, мне явно был нужен помощник. Я быстро нашел носильщика. Им стал работник хозотряда. Цена вопроса — одна пачка сигарет «Парламент».

Меня перевели в общий корпус № 6. Это последний этаж одного из двух самых старых и длинных зданий Бутырки.