Майгулль Аксельссон - Лед и вода, вода и лед

Нет! От одной мысли о тех словах бегут мурашки, она не желает думать о них, помнить, что они есть. Внутри вдруг защемило. Бьёрн! Она скучает по Бьёрну. Вот почему она стремительно села в постели, схватила телефон и, не думая, набрала номер коммутатора.

— Я бы хотела заказать международный разговор, — сказала она. — С Ландскроной. В Швеции.

— Oh dear, [9] Зд.: О боже! (англ.) — пролепетала телефонистка. — Боюсь, я не совсем расслышала, как называется город. Вы не повторите по буквам?

— Это не нужно, — сказала Элси. — Я знаю код..

И пожалела, едва положив трубку, но было уже поздно. Цепочка телефонисток уже заработала, от коммутатора отеля «Сторк» в Ливерпуле до Лондона, от Лондона до Стокгольма, от Стокгольма до Ландскроны. Она так и видела их, как они сидят в своих наушниках за пультами, длинная череда женщин в тугом перманенте и девушек с подведенными глазами, которым меньше чем за десять минут предстояло соединить ее реальность с реальностью Бьёрна.

— Он мой, — сказала она сама себе вполголоса. — На самом деле он мой.

Трубку взяла Инес.

Она как раз поднималась из подвала со стопкой выстиранного белья, когда раздался звонок. Она хмыкнула. Наверняка какая-нибудь девица или, что еще хуже, несколько девиц, которые, затаив дыхание и хихикая, попросят позвать к телефону Бьёрна. Проведали, значит, что он уже несколько дней дома. Когда она вернулась из школы, телефон звонил все время, и каждый раз это оказывалась очередная девица, желающая поговорить с Бьёрном. Первые четыре раза он подходил к телефону, терпеливо выслушивал девчачье хихиканье и заикающиеся голоса и отвечал несколькими любезными фразами, но когда позвонили в пятый раз, вздохнул и попросил Инес не брать трубку. Они сидели молча друг напротив друга за столом на кухне и слушали, как телефон звонит снова и снова. Когда он наконец замолчал, Инес встала, пошла в холл и сняла трубку. И положила ее снова, только когда часы в гостиной пробили восемь. Все ведь знают, что не положено звонить посторонним людям после восьми вечера, во всяком случае, всем следует это знать. Хотя эти девицы…

Однако она машинально ответила, хотя и довольно холодным тоном. Голос телефонистки тоже был сух:

— Вас вызывает Ливерпуль. Одну минуточку.

Ливерпуль? Инес присела на стул возле столика в холле. Очень осторожно — она боялась помять белье. Большей частью это трикотаж, разумеется, он практически не мнется, но трикотаж ведь Бьёрна, и ей хотелось положить все тщательно наглаженные трусы и майки аккуратной стопкой к нему на кровать. Ведь это же послание. Хотелось, чтобы он понял, как она рада, что он наконец дома, что он должен простить ее, что он слишком много значит для нее, что он…

— Инес?

От голоса, такого знакомого, задрожало внутри, но Инес поспешно подобралась и отвечала таким же тоном:

— Элси?

— Да. Как у вас дела?

Покалывающее ощущение торжества во всем теле. Она не знает! Элси не имеет ни малейшего понятия о том, что происходит с ее собственным сыном.

— Спасибо, хорошо. А у некоторых из нас даже еще лучше!

Тишина.

— Что ты имеешь в виду?

— Бьёрн прямо гремит.

Элси по-прежнему не понимала.

— Гремит? Чем он гремит?

— Его оркестр. Его поп-группа. Держаться на первом месте в этой, как ее, в «Десятке хитов», четыре недели подряд. И поедут в Англию. Ты не в Англии сейчас?

— Ну да.

— Он туда едет. Прямо в субботу они едут в Лондон. Их по телевизору покажут…

— Но…

Элси осеклась, совершенно очевидно не зная, что сказать. Инес улыбалась в черный бакелит трубки.

— О нем все газеты пишут.

Никакого ответа. Инес нагнулась над трубкой, прижав губы к самому микрофону:

— Алло! Ты здесь?

В трубке зашуршало, наверное, телефонистка подключилась и слушает, наверное, все время подслушивала. Люди стали до того любопытные, просто сил никаких! Тон Инес стал резче:

— Элси! Ты слышишь меня?

Легкое покашливание.

— Я тут. Просто я так удивилась. Он тут? Можно мне с ним поговорить?

— Конечно.

Инес прикрыла ладонью трубку и крикнула наверх:

— Бьёрн! Подойди к телефону! Это Элси!

Элси. А не «мама». Получай! Инес, на секунду закрыв глаза, прислушивалась к шагам Бьёрна наверху и продолжала:

— Он сейчас подойдет. А ты-то как? Скоро приедешь?

— Не знаю, — сказала Элси. — Посмотрим.

Инес скривилась. Кто бы сомневался!

Бьёрн, скользя в одних носках, сбежал по ступенькам, протянул руку к трубке, едва влетев к холл, и, улыбаясь, выкрикнул: