Татьяна Соломатина - Акушер-ХА! Байки

Давным-давно, когда известный питерский художник Камаев, автор обложек к моим книгам, писал одну церковь много-много-много раз с целью обогащения, я бесцельно работала в родильном доме и не пила ничего, кроме растворимого кофе, да и тот воровала у заведующего, потому что была нищим дежурантом, а мой натуральный кто-то позаимствовал из ящика стола ещё до того, как я спёрла кофе заведующего.

Была обычная пятница, обычный вечер, падал обычный для наших широт снег, и если утром и днём мне было ещё ничего, то к вечеру навалилась страшная вселенская тоска. Дело в том, что перед уходом на работу я поругалась с мужем.

Я сказала ему:

– Мне надоело ходить на эту работу! Там плохо и ужасно! Там в дежурку вваливается кто и когда захочет, а от хлоргексидина у меня скоро отсохнет кожа на руках. А начмед орёт, а заведующий – сволочь, а бабы – дуры, и вообще я устала-устала-устала! Женщина не должна работать по ночам! По ночам женщина должна спать, а если не спать – то не женщинам во влагалище руки совать, а наоборот, чтобы ей. И вовсе не руки. И уж точно не женские. И совсем не в резиновых перчатках девятого размера, потому что у меня седьмо-о-о-ой! – и я зарыдала в финале тирады для пущего эффекту.

И что вы думаете? Он стал меня успокаивать? Как бы не так! Эта бесчувственная груда мышц ответила мне:

– А и увольняйся, Масик! Всё равно от твоей работы толку никакого. Ну, в смысле, материального, – тут же поправился он, поглядев на моё выражение лица. – Нет-нет, если тебе нравится, можешь и дальше получать моральное удовлетворение, но если ты устала, то и слава богам.

– Ага! Значит, ты считаешь, что я ничего не зарабатываю-у-у-у! – завыла я, вконец разобидевшись. Потому что женщины, когда жалуются, ждут от мужчин не подтверждения дерьмовости бытия-жития, а слов поддержки и ободрения.

– Нет, ну, так я не считаю. Тут и считать-то нечего, в общем, – мне показалось или у него во взгляде мелькнула насмешка? Гад! – Решай сама, – продолжал тем временем бесчувственный «гад», – я на всё согласен, лишь бы тебе было хорошо.

Дал мне денег на бензин, на сигареты и на кофе и быстро убежал на работу, пока не началось продолжение.

Настроение после его этой хамской выходки было ни к чёрту, и если утром и днём рутина ещё как-то погасила мой праведный гнев, то к вечеру, давясь залитым кипятком растворимым коричневым порошком заведующего, я снова распереживалась. А уж когда вспомнила, что какая-то сука, не иначе анестезиолог, потырил банку моего свежекупленного на деньги мужа отличного кофе, так и вовсе озверела и решила немедленно начать зарабатывать.

В родзал, как назло, никто не поступал. С решениями всегда так: решишь худеть с завтрашнего дня – обязательно гости завалятся. Только твёрдо решишь бросить пить навсегда – тут же эсэмэска: «Пирамиды. Акрополь. Храм Василия Блаженного. С Днём строителя вас, ребята!» И что делать? Вот так и тут. Только приняла железобетонное решение фундаментально зарабатывать, как в родзале пусто и гулко. Ходи с акушерками аукайся.

Ближе к ночи начмед перевела свою девицу с этажа, дала мне на её предмет ценные указания и унеслась к себе в кабинет спать.

Непосредственно ранней ночью в родзал поступила клиентка заведующего родильным залом. Заведующий дал мне на предмет своей девицы ценные указания и, напевая, направил стопы в свой кабинет. Сибаритничать.

Разрываясь между этими двумя дамами и докладами начмеду и заведующему, я всё ещё страшно хотела денег, чтобы мне не давал этот «гендер шовинистик пиг» на бензин, сигареты и кофе. И чтобы пятнадцатую пару сапог купить самой. Ладно уж, пусть этот жалкий человечишка, ничего не понимающий в тонкой женской душевной организации, и купил мне первые четырнадцать в этом сезоне, но пятнадцатую я куплю сама!

– Вот те крест! – забожилась я на график декабрьских дежурств. График в ответ подмигнул, и я решила выпить ещё кофе. С коньяком. За коньяком я пошла к заведующему. На полчаса мне стало легче.

А через полчаса в родзал поступила «ничейная» женщина. Очень приличная, с обменной картой, и даже нервический муж в приёмном покое имелся. Я алчно возрадовалась и, потирая ладошки, уже думала, чем бы таким себя побаловать на те деньги, которые мне воздадут за мой ударный труд. Мелькнула даже мерзкая мыслишка купить что-то этому бесчувственному мужу на Новый год, но я волевым усилием её в себе подавила. «Свои деньги надо тратить на себя!» – нашёптывало мне моё распалённое близкой добычей эго.