Татьяна Соломатина - Акушер-ХА! Байки

– How are you?

– I’m fine! – ответил брюнет и натянул одеяло до подбородка.

– Where are you from? – не сдавался заведующий.

– I’m from Krasnoznamenka! – не отступал брюнет.

– What is your name? – Анатолий Иванович достал из рукава последний козырь.

– His name is Vasya. His surname is Volobuykin, – доверительно нагнувшись к заведующему, громким шёпотом сообщил ему ординатор.

Заведующий немедленно эвакуировался в коридор, чтобы сладко и в голос поржать. Вся толпа последовала за ним. У кроватки бедного Васи Волобуйкина осталась только я.

– Ой, – сказал мне Вася, – я и не знал, что теперь в больницах надо по-английски говорить.

– Не надо чужие журналы брать! – веско сказала я Васе.

– Ну так турок… того… спит.

– А чего ты там читаешь, Вася?

– Да не читаю я. Картинки смотрю. – Вася Волобуйкин показал мне журнальный разворот, где во весь рост маячила сиськастая девица в лёгком намёке на новогодний прикид.

– Happy New Year, Vasya! – пожелала я незадачливому брюнету.

– Same as… – на автомате мучительно прошептал белокурый турок с соседней койки из сладких обезболивающих омнопоновых грёз. Наверняка ему снились русские товарищи. Вася сочувственно поглядел на него и, состроив мне рожицу, веско заявил:

– Новый год, блин!

– И самое смешное, никак не пойму, какого хрена я с ним по-английски заговорил, если, кроме этих фраз, я больше ничего не знаю?! – утирал слёзы заведующий, угощая меня кофе с коньяком у себя в кабинете. После того, конечно же, как мы отправили Олега Ивановича в роддом на консультацию.

Давным-давно, ещё в прошлом тысячелетии, но уже в самом что ни на есть его конце, курили мы с анестезиологом на ступеньках приёмного.

Время – около одиннадцати вечера. Говорят – как новое тысячелетие встретишь, так его и проведёшь. А у нас в родзале трое, и все достаточно проблемные. В отделении реанимации и интенсивной терапии пара дам. Пьём пятидесятую дозу кофе в ожидании призывных воплей акушерок и анестезисток. Рассказываем друг другу прекрасные в своей бородатости анекдоты. В общем, колбасит нас в преддверии, так сказать, и «на радостях».

А тут «уазик» милицейский подъезжает. Из него выскакивает молодой парнишка и прямиком к нам.

– Врачи? – спрашивает.

– Ага! – смеёмся в ответ.

– С наступающим! – очень серьёзно так.

– И вас так же! – просто крючимся от хохота. Нет. Курили «Парламент». Ещё не пили. Нервное это у нас.

– А у нас это… – стесняется юноша в форме.

– Да что же, что же у вас?! – уже просто в три погибели нас согнуло. Ну, что может быть у вчерашнего школьника в форменном тулупчике в новогоднюю ночь в родильном доме?! На надзирателя с зоны не тянет. Да и обычно сопровождать рожениц надзирательниц присылают. Женщин. Те так и ходят за роженицей по родзалу. Не все, конечно. Некоторые нервно курят на ступеньках приёма…

– Роды у меня, – наконец сообщает нам визитёр.

– Ну, давайте, – говорим. – Посмотрим.

Пока мы политесы разводим, санитарка наша, баба Маша, уже помогает ментам вытаскивать из кареты роженицу. Вернее – уже родильницу.

А дело было вот как.

Патрулировал наряд вверенную территорию, особо не высовываясь из своего «уазика». Слышат – в канаве стоны. Вылезли, а там девчушка лет девятнадцати, обдолбанная в умат. Рожает. Те, что постарше, и водила – в шок. А мальчонка наш в селе вырос – не растерялся. Девушку в машину привели, уложили. Она орёт – мочи нет слушать. Паренёк, не будь дурак, взял какую-то тряпку. Свернул её треугольником и девке вокруг промежности на манер памперса намотал. Акушерское пособие, можно сказать, оказал!

Так что баба Маша нам крикнула:

– Юрьевна, Лексеич. Роды «на дому»!

Такая у нас терминология специальная. Даже если в канаве или милицейском «уазике», то запишем как роды на дому. Разумеется, в истории родов расшифруем, мол, родильница такая-то поступила тогда-то во столько-то, доставлена теми-то… Но даже если в стог – роды на дому!

Ребёнок в тот платочек милицейский и родился. И послед туда же отошёл, пока доблестный милицейский наряд всем составом её успокаивал и развлекал.

Так что не все менты – сволочи. Девчушка ребёнка Колей назвала – в честь того самого сержантика. Ну а я ручное обследование полости матки сделала (после родов «на дому» положено), родовые пути в зеркалах осмотрела, заштопала, потому что шейка матки у неё в лохмотья порвалась. Сергей Алексеевич наркоз дал «какположенный», между прочим, а не «баю-бай».