Джон Апдайк - Четыре стороны медали

Как бы я хотела быть на корабле с тобой.

Это очень больно – любить.

Если весной взойдут нарциссы, которые ты посадил, я их сразу же выкопаю.

Странные вещи я пишу: я не знаю, кому это письмо – тебе или нет… в душе такое смятение… Марк хочет поместить меня в нервную клинику… Он старше и умнее нас с тобой…

Помнишь цветы и книги, что ты мне дарил?

Ради меня, положи всему конец… Твой стук все не раздается… Зима у нас стоит такая суровая… дети катаются на санках, и в окне так ясно видно горы… мне трудно глотать, Марк говорит, это нервы…

Трист

Вернись, пожалуйста, вернись… все остальное не имеет значения…

Дорогой Деноален, мы последовали Вашему совету, и успех превзошел все ожидания. Поставленный перед реальной возможностью женитьбы, молодой человек бежал гораздо скорее, чем мы даже предполагали. Королева, естественно, разочарована и стала сговорчивее.

Исходя из вышеизложенного, я считаю в настоящее время возможным приостановить на неопределенный срок возбужденное против них дело, что, разумеется, отнюдь не исключает возможности возобновления его в дальнейшем. Я располагаю неопровержимым доказательством их вины: ко мне в руки попало нескончаемо длинное письмо, которое наш пылкий любовник имел наглость написать ей после своего трусливого бегства. Если желаете, я перешлю его Вам для снятия фотокопии, дабы оградить себя от каких бы то ни было случайностей.

Если же вследствие непредвиденных обстоятельств дело все же дойдет до суда, защите не должно будет дозволено строить свои доказательства, исходя из их утверждения, что они якобы выпили волшебное зелье, в этом я с Вами совершенно согласен. Однако Ваше предложение предать обоих казни кажется мне слишком суровой мерой, ибо Вы не учитываете смягчающих вину обстоятельств. Например, нельзя отрицать, что все то время, пока развивался их роман, Тристан защищал мои интересы на поле брани так же преданно и верно, как и раньше, проявляя доблесть, вполне соответствующую образцам героизма, прославившего его имя еще до того, как он был, по его выражению, «околдован». Далее, несмотря на бесстыдную и, я бы сказал, патологическую страсть, с которой они тянутся друг к другу, клятвы их обоих в том, что они любят меня, не кажутся мне ложью. В конце концов, она ведь оказалась в Тинтажеле благодаря подвигу Тристана (я имею в виду избавление Вейзефорда от дракона [5]), и хотя суд, естественно, не может считать это обстоятельство основанием для вынесения оправдательного приговора, я вполне допускаю, что ум неустойчивый и незрелый способен усмотреть в этом некое подобие оправдания. Кроме того, нам, англичанам, свойственна широта взглядов и беспристрастность суждений, и потому уместно вспомнить также и о том, что мы имеем дело с женщиной, в жилах которой течет ирландская кровь, и с мужчиной, получившим воспитание и образование на континенте. Нельзя игнорировать и то обстоятельство, что королева является частью политического капитала королевства. Она служит украшением моего двора, мой народ любит ее. Далее, необдуманный шаг может поставить под угрозу дружественные отношения, которые установились между Ирландией и Корнуэльсом благодаря моему браку с Изольдой, а это в высшей степени нежелательно.

Взвесив все эти обстоятельства, а также приняв в рассуждение совет, данный мне моим собственным сердцем, я выработал более умеренный курс действий, чем тот, который предложили Вы. Тристан изгоняется навсегда. В случае возвращения он будет снова схвачен, предан суду и казнен. Королева останется со мной. Долговременное проживание в лесу Моруа, несомненно, помогло ей лучше оценить те блага и тот комфорт, которыми она окружена в моем замке. Я предоставил ей свидетельства как моей силы, так и моего великодушия, а она женщина умная и не станет противиться привлекательности этих качеств. А пока она еще не вполне справилась со своей слабостью, я настаиваю на продолжении лечения психоанализом. Если это не поможет ей вернуть утраченное душевное равновесие, я помещу ее в нервную клинику. Впрочем, уверен – в подобной мере надобности не возникнет. На тот маловероятный случай, если версия о «волшебном зелье» окажется не выдумкой, я приказал моим алхимикам синтезировать противоядие. Наконец-то я чувствую себя бесспорным хозяином положения.