Денис Драгунский - Тело № 42

Пришлось Анжелике Дмитриевне искать другую комнату в частном секторе.

Иные нынче времена.

Настала эпоха торжествующей эпиляции.

Однажды я написал и вывесил в своем блоге рассказ. Там все происходило в сентябре 1968 года. Я так точно знаю время, потому что это случай из моей жизни.

Вот цитата.

«Не смотрите на мои ноги, пожалуйста, – сказала она. – Да, у меня волосатые ноги. И я не ношу брюк или чулок. Сентябрь, тепло. Но вы все равно не смотрите».

Боже! Оказалось, что читатели заметили только это. Волосатые ноги заслонили всю печальную лирику рассказа, весь его сюжет, смысл и стиль. Половина читателей говорила, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. Вторая половина вежливо отмалчивалась, но автора не одобряла за такие кошмарные выдумки.

Автор, конечно, поплакал и сменил слово «волосатые» на слово «некрасивые».

Но автор клянется, что это не выдумки. Это было. И это было повсеместно. Некоторые дамы травили волосы на своих икрах перекисью водорода: они оставались, но делались белые. Некоторые брили, но таких было немного, ибо считалось, что от бритья растет скорее и жестче. Другие – для мягкости – жгли волосы спичками. Отдельные добычливые счастливицы мыли ноги соком из кожуры молодого, еще зеленого, грецкого ореха – во как! Для этого надо было иметь блат в Абхазии. Воском не пользовался почти никто. Лазеры находились на стадии секретных разработок. Поэтому почти все женщины ходили так, как бог дал. А бог очень многих сделал похожими на Балкис, царицу Савскую. У которой ноги были как у козы. Не в смысле худобы, а в смысле пушистости. Мода на длинные юбки была встречена с восторгом, ибо мини-юбки и шортики были для наших Савских цариц сущим проклятием.

Три революции пережила русско-советская культура. Революция кофточек, которая удвоила гардероб, ибо две юбки и две кофточки – это четыре наряда. Революция сапог, освободившая женщин от зимних рейтуз со штрипками. Революция колготок, избавившая от дополнительной части туалета под названием «пояс» и от выпирающих сквозь тугую юбку подвязок.

Но все эти революции не затрагивали тела. Ну разве что появились шарики от пота. Да и то мне случалось еще в 1970-е (!!!) слышать фразу: «Проститучий запах дезодоранта». Привет от Анжелики Дмитриевны (кстати, танцовщицы издавна подпудривались питьевой содой: как рукой снимает, лучше всякой «Рексоны»).

Четвертой революцией – посткоммунистической – стала возможность показать свое красивое, гладкое, свежее тело. Просвет между коротким топиком и низко сидящими брючками – как неустранимый зазор между государством и гражданином, между политикой и повседневностью, между холодными требованиями общественной необходимости и жарким шепотом желаний. В этом зазоре сияет смуглый животик с пирсингом в аккуратном пупе. Гладкие ножки. И в смысле legs, и в смысле feet. Здесь пора остановиться, наверное, а то уж совсем разогнался. Нет, хватит.

Не знаю, какой объем у индустрии тела, от косметики до фитнеса. Думаю, грандиозный. Но дело не в новой отрасли, подарившей нам красоту и рабочие места.

Революция тела сделала нас терпимыми. Ведь внешний вид: одежда, прическа, маникюр-педикюр, пирсинг, тату – это важнейший аспект самовыражения. Американцы считают, что внешний вид является одним из видов выражения собственного мнения и тем самым подпадает под защиту Первой поправки (решение Верховного суда по делу «Тинкер против школьного округа Дес Моинес», 1969; благодарю Бориса Каплинского за справку). Но терпимость – это не только благородное сочувствие к человеку, который не похож на тебя. Это еще и безразличие, равнодушное созерцание. Иногда кажется, что революция тела привела к эволюции (вернее, к инволюции, то есть к обратному развитию) политического поведения. Энергия табуированного тела – задрапированного в бесформенные шаровары и свитера или втиснутого в строгие костюмы и платья, – эта энергия устремлялась на площадь, на митинг, превращалась в марши и скандирования. Неважно, организованные властью, как в 1920—1980-е годы, или спонтанные, искренние, как в 1990-е. Теперь эта освобожденная энергия идет по своему исконному руслу, проложенному за десятки тысяч лет до всякой политики. Не на площадь, а на дискотеку. Не на митинг, а на тусовку. Не орать хором, а шептать на ушко. Хорошо это или плохо? Не могу давать оценки явлениям природы. Но в любом случае это Эрос, который, согласно записи тов. Сталина на книжке М. Горького, побеждает Танатос.