Денис Драгунский - Тело № 42

Но недолго она забавлялась. Секунды четыре, не больше. Потому что он смущенно сказал:

– Я женюсь на твоей маме.

Девушка так и села. И не только потому, что жила со своей одинокой мамой в одной квартире и теперь ей предстояло осваивать новый кухонно-коммуналь-ный контекст.

Потому что все это – какой-то маразм и дурь. Какая-то греческая мифология, если не сказать грубее.

Возможно, в данном конкретном (кстати, совершенно реальном!) случае действительно многовато накручено по части мифов и архетипов. Что, впрочем, не помешало данной конкретной паре счастливо прожить довольно много лет.

Но если, как в прошлый раз, вынести за скобки родственные отношения, то все равно получается что-то не то. Дурь и маразм и извращения здравого смысла. В общественном сознании получается, я имею в виду.

Общественное сознание, при всех игривых улыбках и/или ханжеских насупливаниях, все-таки признает право немолодого, а то и просто старого мужчины вступить в брак с женщиной сильно моложе себя. Жениться на молоденькой, как говорят в народе. Право – не в смысле Семейного кодекса Российской Федерации, а в смысле обычая. Моральное право, даже «культурное право», если можно так выразиться. Имеет право – то есть поступает так, как принято. Ну, или хотя бы не очень нарушает традиции.

Другое дело – женщина зрелых или пожилых лет, которая выходит замуж за молодого или очень молодого.

Это воспринимается как нонсенс, извращение здравого смысла. В социальном смысле как альфонсизм, чуть ли не как проституция молодого мужчины, а в сексуальном смысле – как геронтофилия. Или – если рассматривать поведение женщины – то как безудержное сластолюбие престарелой развратницы. Как эфебофилия (есть и такой термин, означающий стремление пожилых женщин к подросткам и юношам; мягкий вариант дамской педофилии, так сказать). В общем, это считается ненормальным, неправильным.

Конечно, можно привести несколько красивых примеров. Лени Рифеншталь, например, с мужем, который был моложе ее чуть ли не на тридцать лет. Или знаменитых эстрадных певиц. Или кого-то из своих знакомых. Примеры найдутся, но, увы, не они определяют культурную рамку. Которая, несмотря на всё равноправие, пока еще сильно не в пользу женщины. Особенно если учесть, что женщины сами, в значительном большинстве, считают брак молодой и пожилого скорее нормальным, а брак пожилой и молодого – совсем наоборот.

Это значит, что женщина в нашем обществе продолжает восприниматься как любовница, мать и домохозяйка – именно в такой очередности. Получается, что у нее три основные функции – сексуальная, детородная и семейно-социальная. В порядке убывания значимости, если смотреть с точки зрения мужчины. Точнее, с точки зрения «традиционного образа мужчины», усредненного бодрого самца, как он выглядит в рекламе, в кино и в незатейливой массовой литературе. Женщина должна доставлять мужу удовольствие, рожать ему детей и следить за домом. Поэтому она должна быть красива, должна пребывать в детородном возрасте и должна быть физически крепка и вынослива. Одним словом, она должна быть молода. Гладка и упруга.

Впрочем, мужчине тоже не так уж приятно жить. Как говорил Фридрих Энгельс, не может быть свободным народ, угнетающий другие народы. Это угнетение ему обязательно выйдет боком. Так же и здесь: не может чувствовать себя человеком мужчина, для которого женщина – не человек, а love machine , машина для любви. В этой ситуации мужчина сам перестает быть человеком, и превращается в money machine. Машину для делания денег.

Потому что мужчина в такой ситуации воспринимается как добытчик (денег и социального статуса), как отец и как любовник – опять же в порядке убывания значимости.

Красивой и сексуальной женщине прощается, что она плохая хозяйка. Богатому и обладающему властью мужчине прощается, что он не так уж красив и не особенно хорош в постели. А поскольку деньги и социальный статус мужчина приобретает не сразу после окончания вуза, а несколько позже, то понятно, откуда берется эта привычная картинка: юная красивая женщина и крепкий мужчина среднего возраста.

Однако с каждым годом появляется всё больше и больше самостоятельных, хорошо зарабатывающих женщин, которые к сорока годам могут прекрасно обеспечить не только себя и ребенка, но и двадцатилетнего мужа или бойфренда. Все меняется на наших глазах. Быстрее, чем нам кажется.

В не слишком отдаленном будущем молодость (в смысле: свежесть, стройность, упругость, белозубость, крутозадость, пышногрудость и проч. и проч.) перестанет быть осью женской привлекательности.