Андрей Рубанов - Психодел

Так уехала, аккуратно притормаживая в заснеженных переулках; понимая, что человек из слишком чистой квартиры с обоями в цветочек занимает весь объем ее головы.

Девчонка отбыла, а он налил себе полстакана, выпил, достал из ящика пакет с травой и выкурил, лежа на диване, небольшую порцию. Потом переместился на кухню и запек себе в духовке хороший кусок говядины, развалил ножом на куски и сжевал, тягая с блюда руками (вилок не любил с детства).

В последнее время Кактус редко жарил мясо, в основном запекал, обернув фольгой. Для сохранности соков. Сейчас – жуя и одновременно втягивая воздух меж зубов, уже во рту остужая огнедышащую животную плоть – подумал: старею. Оказывается, мне теперь соки важны. А еще пять лет назад наплевать мне было на сочность куска, лишь бы горячий был.

Ему нравились стейки, но на обычной бытовой плите стейка не приготовишь, не та мощность, мало жара. А может, еще какая хитрость есть, недосуг выяснять. Все древние профессии имеют свои секреты. Кроме того, поваром надо родиться. И дантистом. И газетчиком. И палачом тоже. Кто рожден палачом, тому в кулинарии делать нечего.

После девчонки остался ее запах, ощущаемый даже сквозь марихуановую вонь и кухонный чад, какие-то неплохие духи, их аромат был стоек и жил как бы отдельно от всех прочих. Сейчас он раздражал Кирилла; пришлось открыть форточки.

Девчонка хороша. Такую голыми руками не взять. Женщины вообще хуже поддаются манипуляции, они от природы уравновешены и недоверчивы. А умная, взрослая, тонкая женщина, знающая себе цену, может быть и вовсе неприступна, и это большая проблема для всякого людоеда.

Уснул рано, а ночью приснилась одна из таких неприступных – законная жена несчастного виноторговца, принявшего смерть от его, Кирилла, руки, сильная, яркая, и он, Кактус, рядом с ней, маленький и наголо бритый. Тогда, в девяносто седьмом, он был на пике могущества и наслаждался открывшимся ему тайным знанием: богатый человек не обязательно силен и крепок. В конце девяностых богатых людей стало много, вокруг них сформировался круг «обеспеченных», вокруг «обеспеченных» крутились «небедные», потом «уверенно себя чувствующие» и «крепко стоящие на ногах», и все они наслаждались, полагая, что деньги защищают их, тогда как избранная прослойка людоедов – Кирилл Кактус в их числе – давно догадалась, что капитализм врет, а коммунисты были правы: все люди – братья, все – одинаковые, повсюду равенство, каждого защищает только собственная кожа, и ничего, кроме нее. Каждый рожден голым и вступает в мир с воплем боли и ужаса. Потом большая часть привыкает, меньшая – разнообразные гении, избранные существа, художники и поэты – продолжает хрипеть от боли и ужаса, но их мало кто слышит. Сюда же, к избранным, отнесем и людоедов: они редки, как настоящие поэты, только им горше живется, им никто не аплодирует.

Дальше – всё известно: каждый умирает. Как умер виноторговец от его, Кирилла, пули.

Кириллу нравилось быть избранным существом. Он смеялся, наблюдая, как мощные самцы покупают себе черные автомобили с мягкими креслами, просторные квартиры со стальными дверями и особняки с толстыми кирпичными стенами. Они оснащали себя мышцами, пистолетами, тонированными стеклами, красными корочками, они содержали целые роты телохранителей, они выводили бабло на Багамы, в Швейцарию и Лондон, они пресмыкались перед людьми из Белого дома, из Кремля и с Лубянки, думая, что так безопаснее. Каждый полагал себя моллюском, каждый рассчитывал, что его притороченная к спине личная раковина крепка. Когда Кирилл приходил и отсекал от чужого тела раковину – тело обращалось в жалкий студень и становилось отвратительно, как отвратительна устрица, вынимаемая из панциря.

А Кирилл Кактус шагал по жизни таким же, каким был в момент выхода из родовых путей.

Голым.

Приклеив на жопу купюру, не думай, что защитил свой задний проход; захотят – отклеят и выебут.

Потом, спустя несколько лет, расплодились моллюски помельче, рачки среднего размера, а следом и совсем мелкие. Молва так и назвала их: «планктон». Каждый был озабочен укреплением личного панциря. Прежде всего – машина. Каждый мальчик внутри собственной машины – сам себе Бэтмен. Опять же – музыка бодрящая играет. Из машины – бегом в офис. Потом в магазин – и домой, там телевизор и компьютер с игрушечками, где можно мочить монстров из лазерной пушки. Или: заходишь под вымышленным именем на форум и там, не снимая тапочек, обкладываешь матом всех, кого душа пожелает.