Андрей Рубанов - Психодел

Может, и выложил, это неважно, ей стыдиться нечего.

Годом позже, в 2007-м, в июне, что ли (очень хороший был год), Монахова позвонила, позвала ужинать, долго объясняла адрес, Мила довела таксиста до полного уныния, пока не нашла дико фешенебельный клуб, замаскированный в индустриальных катакомбах, в здании старой мертвой фабрики. Дорогостоящий полумрак, играет нечто ультрамодное, публика без мозолей, красивая пьяная Маша хохочет и виснет на плече бесформенного сорокалетнего существа: небритое, лохматое, пузатое, явно под балдой, багровая физиономия, богемный сюртук, кеды; представился Димой.

Багровое бесформенное усадило их за стол и удалилось в туалет.

– Некрасивый, – сказала Мила.

– Зато очень умный, – ответила Монахова.

Договорились на полночь. Сладкий мальчик Боря сам выбрал место, какой-то особенный перекресток на задах популярного вещевого рынка «Москва»; сказал, там широкие дороги с новым асфальтом и машин совсем мало – есть, где проверить, на что способен «ягуар» и его двести пятьдесят лошадиных сил.

Кириллу пришлось потратиться на эвакуатор. Машина старая, дорогая, редкая, нельзя рисковать и гнать ее к месту рандеву своим ходом. Кроме того, психологически важно показать клиенту, что ему продают не «тачку», а предмет роскоши, с которого положено сдувать пылинки. Мало ли какой лорд, член палаты пэров или конфидент принца Чарльза ездил на этом «ягуаре», прежде чем решился продать престижный родстер перекупщику из далекой России?

Сладкий мальчик опоздал на четверть часа, выглядел подавленным, особенно по контрасту с водителем эвакуатора, бодрым молдаванином в камуфлированном свитере из «Военторга»; пахнущий соляркой, лохматый шоферюга заметно страдал от холода, но держался королем и балагурил, марка «ягуар» у него ни с чем не ассоциировалась, даже с фильмами про Джеймса Бонда – при этом он был веселый и добродушный, и новенькое обручальное кольцо победно сверкало на его коричневом пальце. А сладкий мальчик Боря хоть и вылез из серебристого джипа, облаченный в блестящую куртку с волчьим воротником – вздыхал, непрерывно курил и был отягощен раздумьями о чем-то неприятном.

Кирилл решил обойтись без театральных эффектов, молча протянул ключи. Сладкий мальчик сам сдернул с машины покрывало, обошел кругом, присел, провел рукой.

– Прокатись, – сказал Кирилл. – Я тебя тут подожду.

– Может, вместе?

– Нет, дружище. Ты, я слышал, серьезный пилот – а я не люблю быстрой езды. Садись и зажги, как надо. А я постою, покурю. Я к этим железным гробам равнодушен.

Мальчик сел, взревел мотором и осторожно тронул. Пущай насладится, подумал Кирилл. Сунул руки в карманы дубленки, поднял воротник. С пустыря задувал злой ветер, зима в этом году получилась знатная, первая за много лет настоящая зима с морозами и темно-желтым солнцем, такая зима освежала Кирилла и настраивала его на большие, настоящие дела – сейчас ему было хорошо, всё шло как надо, всё получалось, мясо само шло в руки.

Молдаванин вылез из кабины, попросил сигарету. Вежливо спросил:

– Долго еще?

– Нет, – сказал Кирилл. – Сейчас человек прокатится, посмотрит машину – потом загрузишь ее обратно к себе и поедешь с покупателем, куда он скажет. Денег с него не бери, с меня возьмешь, прямо сейчас.

Шофер кивнул, постоял, напевая что-то себе под нос.

– Чего такой счастливый? – спросил Кирилл.

– Жена беременная.

– Да, это повод. Привози ее сюда, в Москву.

Молдаванин сверкнул бедовым глазом, весело оскалился.

– Да это ж она и беременная, – сказал он. – Которая московская.

Кирилл рассмеялся.

– Понял. В Москве у тебя московская жена, а в Молдавии – молдавская.

– Ну, – кивнул шофер. – И еще – два пацана. Одному год, другому два. А тут скоро третий будет. Или дочка – тоже ничего...

– Молодец, – похвалил Кирилл. – На месте не стоишь. А они друг про друга знают? Жены?

– Не, – ласково сказал молдаванин. – А зачем? Потом разберусь. Технику выкуплю, – он указал на эвакуатор, – выпишу брата из Тирасполя, вдвоем зажигать будем. Гроши пойдут – тогда всех перезнакомлю. И жен, и детей. Нас у бати пятеро – вот и я пятерых хочу. Подрастут, оставлю их тут, в Москве. Сам домой уеду, в Тирасполь, а они нехай мне пенсию высылают...

– Нормальный план, – сказал Кирилл.

– Вроде едет.

Судя по траектории движения, мальчик Боря вполне освоился с управлением английского тарантаса. Подкатил, осадил, взревел мотором. Упруго выскочил; не улыбался, но видно было – удовлетворен, доволен и, более того, уже рвется в бой, уже знает, как превратит просто старую раритетную машину – в шикарную полированную игрушку.