Ада Самарка - Дьявольский рай. Почти невинна

– Могу ли я узнать, что вы здесь делаете? – высокомерно спросил он, прислоняясь к калитке.

– Гуляем, – буркнула я, толкая калитку, чтоб пройти. Он придержал ее.

– А вы знаете, что сие здесь не дозволено?

– Мне много чего не дозволено.

– Оно и видно. А моя работа, между прочим, заключается именно в том, чтобы не пускать сюда таких, как вы. – Красавчик стал передо мной почти вплотную, пропуская Мирославу и зажимая меня между перилами, сеткой и своей широкой бронзовой грудью.– Я наблюдаю за вами, девушка, уже целую неделю, как вы, ровно в восемь тридцать одну, черепашьим шагом ползете аж до «Марата», потом обратно, и в лучшем случае пятнадцать минут вы находитесь на территории, которую охраняю я.

– Ну и что?

У него были вьющиеся, совершенно желтые волосы, едва не достающие до плеч, и ангельское пухлогубое лицо. Типичный юный сердцеед.

– А то, – он придвинулся еще ближе, и мне стало неловко, – что больше так продолжаться не будет. Если хотите тут гулять, то я вам выпишу пропуск на целый месяц – а вы мне денежку, а?

– Пропустите. – Я подалась вперед, но тут же стукнулась о его твердую теплую грудь.

– И могу ли я спросить, сколько времени мне… эм-м… придется вас терпеть?

– До 26 июля, – и тут же погрустнела.

Вчера, пока я занималась глупостями с Гепардом, они купили в Ялте билеты – нам на конец июля, Миросе с Машкой на 2 недели раньше, а Валентину – вообще через несколько дней. И мне осталось всего-то 34 дня. 34 сиесты. 34 вечера. 34 шлепка. 34 Адоры и 34 Альхена. Больше – ни секунды.

– Калинин! Открой ворота в корпус! Там шеф тебя зовет! – заорал кто-то, заслоненный его массивной спиной. Калинин отступил, и, давясь от смеха, я прошла в щель между приоткрытыми створками.

– Гнусный, напыщенный, возомнил о себе черт знает что… – шипела Мироська.

– Да, интересно, а вот что ты тогда думаешь о моем другом друге?

– Этот лысый, что ли? – А все-таки она смахивает на юного папашу. Носы такие же…

– Именно он.

Она равнодушно пожала плечами. Сиреневый раздельный купальник ей абсолютно не шел. Худые острые коленки торчат в разные стороны. Волосы собраны в ненавистную «дульку». Осанка – как у Адоры в детстве. Бедная Мирослава… примерная мать, высококвалифицированный работник (при знакомстве с ее коллегами в инофирме было замечено, что «природа на ней отдохнула», и я аж покраснела от такого количества взглядов). Но откуда этот несчастный, изможденный взгляд? Ее грудь была такой же маленькой, как и ее рост. Комплексующая сестричка приобрела в Болгарии этот жуткий купальник, основное преимущество которого заключается в «чашечках» второго размера, что уродовало ее еще больше.

– А чего он так папе не нравится?

– Про «Камасутру» слишком много рассказывал. – Я улыбнулась и приятно похолодела, так как воспоминания о вчерашнем, как кошки, терлись о мое тело.

– Я так и думала… – хмыкнула она, глядя себе под ноги, – только ты это.. сестричка… знаешь, поосторожнее… ты еще совсем ребенок…

– И все-таки я вас не пропущу! – возник перед нами белокурый красавец.

Я снова засмеялась.

– А ну, отойдите! – выдохнула Мирося, буквально захлебываясь негодованием.

С выпученными глазами и подергивающимся носом она выглядела почти жалко. Самым досадным было то, что если бы она вела себя хоть немножко иначе, буквально на пару сантиметров отодвинула бы все свои комплексы, то моя бедная Золушка превратилась бы в прекрасную и, главное, сексуальную миниатюрную красотку. Альхен когда-то говорил, что ему нравятся маленькие блондинки.

– Сами идите. Я вас не задерживаю. И даже не думаю этого делать. – Он прижал меня к перилам. – А вас я все-таки никуда не пущу. Знаете, мне из-за вашей голой зад… э… купальника каждое утро начальство делает втык. Вы ведь не из нашего санатория. И вообще, где вы отдыхаете?

– Я везде отдыхаю. И вообще, какого черта вы ко мне привязались? Я что, мешаю кому-то?

– Да нет. Мне лично только на душе веселей становится, когда вокруг гуляют такие, как вы. А вообще, – он отошел в сторонку, беря меня за руку, – хотите, я сделаю для вас исключение?

– Какое?

– Мне нравится смотреть на вас, и если бы это было в моих силах, то развел бы тут десяток таких вот голозадых.

– Ах, я очень польщена!

– «Пепси» хотите?

– Да, хочу. Спасибо. Давай на «ты».

– Ага, давай.

Ледяное «пепси»… как хорошо…

– Может, все-таки познакомимся? А?

– Адриана, – сказала Адора.

– Макс, – сказал Калинин.