Маша Трауб - Домик на Юге

– Откуда я знаю, какие у них обстоятельства? Елизавета Ивановна сказала, что здоровье не позволяет… Я, когда малышку увидела… Такая она неухоженная… заброшенная, что ли… И глазки грустные. Понимаешь, не могла я ее там оставить!

Тамаре было легко с Люсей. Она росла послушной, тихой и очень смышленой. К тому же очень ласковой. И когда девочка обнимала Женю, таял даже он.

Люся быстро поняла, что слезами не добьется всего того, чего может добиться лаской, и вовсю этим пользовалась. Отказа не знала ни в чем. У девочки был диатез, и шоколад был категорически запрещен. Но она залезала к дяде Жене на колени и, открыв ротик, чмокала его в щеку, как будто кусала. Тот смеялся и отламывал маленький кусочек. Люсе нравилось, когда дядя Женя подбрасывал ее вверх.

– Все, хватит, – говорил он. – Я устал.

Люся подходила к нему, крепко обнимала за ногу и смотрела снизу вверх так… После этого дядя Женя готов был подбрасывать ее, пока руки не отвалятся.

Тамара с Женей сразу договорились, что ничего не будут скрывать от Люси. Они для нее будут тетей Тамарой и дядей Женей, а не мамой и папой. Пусть Люся знает и о бабушке с дедушкой. А мама? Скажут правду – мама уехала в другой город и скоро за ней вернется.

Малышка пыталась назвать тетю Тамару мамой.

– Я не мама, я тетя, – поправляла ее Тамара, – тетя. Мама уехала.

Хотя на самом деле ей хотелось услышать от Люси «мама». Она же ее кормит, воспитывает. Разве она не мама? Но Тамара тут же себя одергивала – нельзя.

Время шло быстро. Люсе исполнилось два года. На ее день рождения позвонила Елизавета Ивановна. Тамара чувствовала, что та спешит закончить разговор, но все-таки спросила:

– Как чувствует себя Илья Петрович?

– Плохо, – ответила Елизавета Ивановна, – сердце. В больнице лежал две недели. Сейчас дома.

– А новостей от Татьяны нет?

– Есть.

Татьяна, как выяснилось, звонила родителям и просила прислать денег. Из объяснений дочери Елизавета Ивановна поняла, что та вместе со своим новым мужем живет в секте. Они строят новый мир, и им запрещены контакты с миром старым, к которому относятся родные и близкие. Деньги ей понадобились для перехода на новую ступень просветления. Елизавета Ивановна, естественно, отказала. Больше о дочери она не слышала.

– Так вы не заберете Люсю? – спросила Тамара осторожно.

– Нет, вы же понимаете, в каком мы положении… – ответила Елизавета Ивановна. – Пусть Люся еще немного у вас побудет, пока Илья Петрович окончательно не восстановился.

Вечером Тамара рассказала Жене о звонке и новостях.

– Странные они все-таки, – только и сказал он.

Когда Люсе исполнилось три года, Тамара сама позвонила Елизавете Ивановне.

– Надо что-то делать с документами, – сказала она. – Я хочу Люсю отдать в садик. И вообще, девочка непонятно чья…

– А я вам как раз собиралась звонить, – не скрывая радости, сказала Елизавета Ивановна. – Вы хотите оформить опекунство? Это возможно – Татьяна лишена родительских прав.

Люся, как ни странно, сразу приняла такое положение вещей. Есть тетя и дядя, неродные. Мама тоже есть, но неизвестно где. Есть родные бабушка с дедушкой, но к ним нельзя даже приехать. Девочка не требовала подробностей. Все было вроде бы хорошо. А потом у нее появились эта ненависть и бесконечные «почему?». Она задавала вопросы, на которые Тамара при всем желании ответить не могла. Почему родные дед с бабкой ее отдали? Почему мама уехала в другой город? Кто ее новый муж? Есть ли у них еще дети? Почему тетя Тамара с дядей Женей ее взяли? Они что, своих детей иметь не могут?

Тамара могла родить и раньше. Но все эти годы они с Женей жили в ожидании, что Люсю заберут – или мать, или бабка с дедом. Думали, что родят своего ребенка, когда Люся уедет, чтобы она не чувствовала себя ущербной или недолюбленной, чтобы все внимание и забота – только ей. Чтобы, не дай Бог, не было комплексов на всю жизнь…

Когда Люсе исполнилось пять, Елизавета Ивановна, как каждый год, позвонила с поздравлениями.

– Может, вы приедете как-нибудь? – предложила Тамара. – На Люсю посмотрите. Она уже такая большая выросла.

– Я не смогу, а вот вы приезжайте, – ответила Елизавета Ивановна.

Тамара обсудила предложение с мужем.

– Мне кажется, надо ехать. Все-таки они родные бабушка с дедушкой, – сказала Тамара. – Люся их увидит и поверит, что они настоящие и существуют на самом деле. Надо… Ради Люси…

– А если родные, то чего же они сами к нам не приедут? – Женя был настроен скептически.