Контурные карты для взрослых (сборник)

— Я так рад, я наговорился с вами года на два вперед, Сонечка.

— О, на здоровье! Если будет охота еще поговорить, присылайте приглашение!

— И, главное, что в Джоше? Что он занимается этим совсем не ради денег, учитывая, что они у него имеются по факту рождения.

— А уж почему он так возится со мной, я и вовсе понять не могу. Особенно учитывая его сексуальную, как это принято говорить, ориентацию. Правда, его Майкл совсем замучил меня деепричастными оборотами, — рассмеялась Соня. — Если бы не Джош, я бы и сотой части всего здесь не увидала. Ходила бы в MGH — обратно и привет! И что бы я увидела? Безусловное благополучие американской медицины. По сравнению с нашей, разумеется, — печально улыбнулась она. — Я и понятия не имею, как подойду теперь к обшарпанным стенам родного роддома. Как снова буду выбивать из операционной медсестры шовный материал и работать в перчатках, на два размера больше требуемых. Ну, не будем о грустном. Наливайте свое вино, от одного бокала еще никто не окосел. Хотите, Валера, я расскажу вам страшную историю, приключившуюся со мной в НьюДжерси?

— Очень хочу!

— Знаете, Валера, если бы я решила остаться в Штатах, я бы поселилась только в Бостоне и только в Бруклайне.

Валера был так горд, как будто сам основал этот самый район.

— За Бруклайн! — провозгласила Соня.

— И не путать с Бруклином! — поднял бокал Валера.

Они выпили, и Соня начала рассказывать свой, как она назвала его, триллер.

Чтото было не так. Стандартный гостиничный номер. Маленький коридорчик. Налево — шкаф. Направо — ванная. Прямо — собственно номер для обычных смертных командировочных. Большая, идеально застеленная кровать. Рядом — телефон на тумбочке. Напротив — телевизор. Окно. Балкон. Но чтото не так. Не ночь за окном вызывает холодок в солнечном сплетении. И не индустриальный пейзаж. Чтото не так… Соню сводит легкой судорогой. «Чушь какаято. Осталось еще только вспомнить „1408“,

[21]

чтобы лихорадочно броситься звонить дежурному администратору. Ну, вот… Вспомнила! Ааа!!! Где, блин, список телефонных номеров?!»

Соня хватает трубку, лихорадочно выдвигает ящики в поисках рекламной книжицы, параллельно набирая код. И тут…

Ей на ногу шлепается керамическая пепельница. Мозг отсканировал пространство быстрее, чем осознал его. И нет, чтобы простонапросто удивиться, так он сразу ужаса нагнал. Хотя впервые за все время пребывания в Штатах Соня увидала пепельницу в гостиничном номере. В городе НьюЙорке. В той части, где он — штат НьюДжерси. То есть у черта на куличках, в «мытищинских» ебенях.

Когда она только прилетела в Америку и две недели жила в гостинице, категорически запрещенное курение создавало Соне ряд ощутимых неудобств. Скажем, что делать с неизбывным желанием покурить перед сном? Ее поймут только курильщики. В номере — нельзя, нигде в гостинице — нельзя. Не оченьто приятно выходить на улицу в пижаме и давиться дымом под неуютными взглядами некурящих постояльцев.

А тут вдруг — пепельница в номере.

День у Сони выдался не из легких…

«Никогда! Никогда больше не буду пользоваться машиной в другой стране, пусть Джим уже будет здоров со своим джипом! Вопервых — спидометр в милях, а это задачка не из легких для блондинки. Особенно при таком классном дорожном покрытии. На нем время летит незаметнее, чем автомобиль. Кстати, хорошо хоть время в часах. И на том спасибо. „Мэм, сколько фунтов?“ Три штуки, плиз, и вот эту бутылку. Дада. Ту. Из той части магазина, похожей на КПЗ. О боже! Это не просто номинальная решетка. Она еще и на замке, вот мой identity, плиз, чтоб вы тоже не болели! — вспоминала Сонечка. — А уж как я ориентируюсь в картах — так тут топографы нервно курят. Мартышке атлас автомобильных дорог был бы полезнее. Я бы пешком быстрее дошла. Как тот самый Сталлоне по тому самому туннелю. И надо же. Апельсины есть. Водка — в сумке. Пепельница, будь она неладна! Выпить надо, потому что посттравматический шок, а нечем что? Закурить. А я уже переоделась. В тапки! И тут вам не камерный Бруклайн. Ладно, пойду разведаю».

Соня спустилась в холл и внимательно осмотрелась.

«Нет. Всетаки есть чтото очень иррациональнославянское в этих американцах, как бы весь остальной мир ни обвинял их в суровой прагматичности. Скажите на милость, почему в баре гостиницы, в номере которой имеется идеальная, чистая, прекрасная пепельница, не продают сигареты? Если это прагматизм — то я техасский рейнджер».

— Где сигареты можно купить? Ну, чего так улыбаться! Чего? Медленнее, плиз! Слоули. Господи! Да этот тип три минуты назад как из Мексики. Русский с мексиканцем братья навек. Бхайбхай. Дай стило. Читать умеешь? Ну? Ай нид хелп! Эмерженси! Потому что водка есть, пепельница есть, а курева — нет! Чего пугаешься? Курево — это такие обычные сигареты, а не то, что ты сейчас на своем испанском подумал! Phillip Morris, слыхал? Вот. Мне срочно нужен его продбкт! Где? Терн райт? Терн лефт? Гоу элон? Хаудуайгеттуууу… Чтоб ты скис! — Соня нахмурилась. — Будь они неладны, эти американские таджики!