Пьер Бордаж - Евангелие от змеи

—Наши отношения со СМИ весьма просты, —произнес он наконец, стараясь говорить тоном одновременно легкомысленным и серьезным. —Журналисты приходят, задают вопросы и пишут помойные, а в лучшем случае —ироничные статейки, напрочь игнорируя наши ответы.

—Мы затем и приехали, чтобы дать вам возможность лично ответить клеветникам, —вмешалась Од Версан.

Она подчеркнула значимость сказанного, взмахнув накладными ресницами, и в ее голубых, с металлическим отливом, глазах мелькнуло нечто человеческое. На них начали оборачиваться ученики Ваи-Каи, давая понять, кто —насупленными бровями, кто —неодобрительной гримасой, что их разговор мешает Учителю.

Йенн с превеликой радостью придушил бы двоих-троих, чтобы напомнить об элементарных понятиях иерархической подчиненности, но он счел за лучшее увести своих собеседниц к незаметной двери в глубине сцены, которая вела на стоянку. Тут и там, в темных салонах некоторых машин, вспыхивали красные огоньки горящих сигарет. Ночь, напоенная запахами, дышала теплом и влагой. Светлые фасады домов вокруг церкви выступали из темноты, как камни из морских глубин. Глубокие лужи, оставшиеся после яростного ливня, прошедшего после обеда, напоминали жадные пустые рты, разверстые в искореженном асфальте.

Йенн ненавидел такие ночи, когда влажность и жара словно объединяли усилия, тщась ускорить разрушение этого бренного мира. А ведь эта явно нездоровая влажность была всего лишь следствием эволюции, адаптации, климатическим ответом Земли на деяния человечества, разрывом в ткани бытия. Пока экологические партии не осознают великий замысел Творения, их предложения, планы, проекты и действия останутся бессмысленно-бесполезными, иллюзорными.

Речь, по словам Духовного Учителя, шла вовсе не о темном веровании, не о мистической чепухе или моральной сентенции, а о реалистичном подходе, разумном и, скорее всего, единственно возможном, который позволит человечеству избежать грозящего ему самоуничтожения как вида. Следовало немедленно примирить отрывочные научные знания с объединяющим видением примитивных мифов, с уважением и бесконечной благодарностью матери-кормилице Земле.

Ваи-Каи часто иллюстрировал свои речи отрывком из статьи Джорджа Уолда, нобелевского лауреата по биологии: "Последние годы позволили нам осознать, как никогда прежде, глубину родства, объединяющего все живые организмы... Каждая жизнь связана с другими жизнями, и эта связь намного глубже, чем мы могли когда-нибудь вообразить".

Ну разве это высказывание не подтверждает, как и множество других, тот факт, что все виды живых существ связаны между собой и объединены с двойной змеей?

Женщины достали сигареты и выкурили их в несколько затяжек с жадностью заядлых курильщиц, отлученных на несколько часов от табака.

—Вы знаете передачу Омера? —спросила Од Версан, выдохнув густой клуб дыма.

Йенн кивнул. Они начинали его раздражать —он сам не знал чем, возможно, бесила эта их манера разглядывать его, как зоологи разглядывают неизвестное им животное.

Он различал вдалеке мягкий голос Ваи-Каи, заглушаемый шумом ветра и неясным гулом голосов небольших группок людей, рассеявшихся по парковке.

Стены старого кинотеатра следовало бы освежить, но его скоро снесут и выстроят на его месте концертный зал —новый и куда более практичный, во всяком случае, как сказал Йенну мэр (он владел здесь гектарами виноградников, и Духовный Учитель излечил его кузину от рассеянного склероза).

—Омер Меня Убить, то есть ОМТ, —уточнила Марита Кёслер. —Вы ведь, конечно, знаете Омера?

Йенн снова утвердительно кивнул. Все во Франции хотя бы раз в жизни слышали об Омере, телеведущем, пришедшем с радио. Его передачи были намеренно провокационны, читай —скандальны, и сначала завоевали подростковую публику, после чего захватили гораздо более широкую аудиторию. Его дерзости, его словесные и физические выпады стоили ему неприятностей с Высшим Телевизионным Советом по надзору, с политиками и некоторыми из приглашенных, но его рейтинг только рос, так что Tele Мах, крупная частная телесеть, доверила ему вести передачу в прайм-тайм, чтобы вернуть внимание публики.

—Думаю, вы знаете, почему его передача называется так, —добавила Од Версан.

Ее белое лицо в сумраке ночи походило на качающуюся на волнах медузу. Каждый раз, когда она с отвратительным свистом затягивалась, фильтр сигареты окрашивался в цвет ее темно-красной, почти черной помады.