Уве Телькамп - Башня. Истории с затонувшей земли. (Отрывки из романа)

— Надо прямо сейчас начать сидячую забастовку, — сказала женщина с пиратским платком на голове и в льняном платье, которое было украшено необычной и красивой, как находил Рихард, вышивкой, изображающей красно-белый дорожный знак. Мол, пора наконец что-то у нас менять, сколько народу уже уехало, например, половина высотного дома, в котором живет она, — к чему это приведет?

— Может, у нашего гостя найдется какой рецепт? — Венигер кивком головы показал на Рихарда. — У него имеются контакты, которыми располагает далеко не каждый из здесь присутствующих…

— Это, Манфред, гадкая подтасовка. Возьми свои слова обратно! — Анна поднялась со стула.

— Хорошо, конечно, что ты вступаешься за мужа… Но тебе, Нина, следовало бы предупредить нас, что ты собираешься его пригласить. И вообще, я вижу здесь много незнакомых лиц.

— Если мы хотим разговаривать откровенно, и не только в своем тесном кругу, нам рано или поздно придется выйти за его пределы. Ты, Манфред, кажется, с этим соглашался, — осадил его бородатый.

— Может, оно и так, но я бы все равно хотел знать, кого вы сюда приглашаете. Если этот останется, — Венигер старательно избегал взгляда Рихарда, — то уйду я. На мой взгляд, риск слишком велик.

— Манфред, сядь лучше и доешь свое пирожное! — взмолился Кларенс.

— Мы должны идти на определенный риск, — сказал человек с гладко выбритым черепом. Рихард знал его, это был коллега Гудрун по Драматическому театру. Его кожаное пальто доставало до лодыжек, но уже сильно обтрепалось. Он скрестил руки (солидно хрустнула кожа), начал посасывать сигару с отрезанным кончиком. Две молодые женщины, сидевшие на полу скрестив ноги, обе в палестинских платках, поспешили заявить о себе. «Меня зовут Юлия», — сказала одна. «А я Иоганна, — перебила ее другая. — Нам нравится то, что только что предложила Аннегрет. И Роберт из Грюнхайде {55} 55 Грюнхайде — лесопарк в окрестностях Дрездена, где во времена ГДР находилась большая база отдыха для детей и юношества. тоже наверняка бы…»

— А этот Роберт из Грюнхайде знает, где проводить такую сидячую забастовку? — встрял Венигер. — Неужели все всерьез думают, что подобными методами можно вынудить правительство пойти на реформы?

— Вполне даже можно, — задумчиво подтвердил человек в строгом костюме и галстуке, — так оно обычно и бывает.

Его сосед, облаченный в джинсовую куртку с нашивкой «Перекуем мечи на орала» {56} 56 Круглая нашивка с изображением скульптуры Е. Вутечича и надписью «Перекуем мечи на орала» — отличительный знак гэдээровских пацифистов, сыгравших важную роль в событиях 1989 г. , предложил почитать всем вместе Бонхёффера {57} 57 Дитрих Бонхёффер (1906—1945) — немецкий лютеранский пастор, теолог, участник антинацистского заговора, был казнен в концлагере Флоссенбург. В тюрьме им была написана книга «Сопротивление и покорность», изданная посмертно в 1951 г. .

— Не надо, Баро, — донесся умоляющий голос с канапе, над которым висел акриловый Сталин с фиалкой вместо глаза.

Рихард увидел в окно, как любительница рыбалки махнула рукой. «Атас! — крикнул кто-то от двери. Полицейские ворвались в ателье. Интерес присутствующих к изобразительному искусству своевременно и резко усилился.

— Проверка документов! Никому не покидать помещения!

— Вот ты и попался. — Арбогаст {59} 59 Прототип барона Арбогаста - Манфред фон Арденне (1907-1997) — немецкий ученый, занимавшийся в основном прикладной физикой, автор более 600 изобретений и патентов. В 1945-1954 гг. работал над созданием немецкой атомной бомбы в Физико-математическом институте в Сухуми, в 1953 г. получил Сталинскую премию. Потом приехал в ГДР, поселился в Дрездене и основал там в 1955 г. частный научно-исследовательский институт, где работало более 500 сотрудников. Дважды получал Национальную премию ГДР, был членом парижской Международной академии астронавтики, в ноябре 1989 г. разработал теорию социалистического рыночного хозяйства. прислонился к окну, рассматривая на кончике пальца мотылька. Он протянул мотылька господину Ритчелю, который стряхнул его в сачок и бесшумно удалился. — То, о чем вы меня просите, господин Хофман, — совсем не пустяк.

— Но однажды вы уже позволили воспользоваться вашей типографией.

— Синяя книжечка нашего ассириолога, да-да. Но то было развлечение. В вашем же случае речь идет о политике. Выполнить вашу просьбу, значит подставить себя…