Евгений Гришковец - Сатисфакция (сборник)

И у вас тут же начинается с ним содержательный мужской разговор, приблизительно такой: «Вот помнишь раньше… раньше! Зима была — так зима! Лето было — так лето! А сейчас не поймёшь ничего. Но ты молодец! Вот ты в какой школе учился?..»

И вдруг водитель остановился, вы посмотрели, увидели, что машина стоит возле вашего дома: «Молодец!» Водитель попросил денег, вы дали ему столько, сколько он попросил, и сверху ещё дали нормально. И, выходя из машины, подумали: «А я на него произвёл хорошее впечатление! Не так уж часто ему удаётся такого хорошего, доброго, щедрого и приятного человека подвезти. Он меня ещё вспомнит добрым словом!»

И из мужской солидарности и на прощание вы вскинули вверх обе руки, изобразили ими над головой рукопожатие, потрясли этим рукопожатием над головой, при этом покачнулись и чуть не упали. А водитель бибикнул в вашу честь и уехал.

И вы поднимаетесь по лестнице к себе домой и думаете: «Какой я всё-таки хороший человек! Какой хороший вечер организовал. Какие у меня хорошие друзья. Какое приятное впечатление произвёл на таксиста», – и вы при этом улыбаетесь, а потом вспоминаете, как на прощание махали над головой своим собственным рукопожатием, и вдруг, продолжая улыбаться, натыкаетесь на такую мысль: «А вот интересно! Прям любопытно! Как это я так делал, а где же мой портфель?!»…

И тут секунды за три вы успеваете вспомнить, куда вы ходили на обед, модное место, где не оказалось мест, все остальные места, куда заходили, отчётливо вспоминаете то место, где вам очень понравилось, где вы пили пиво и водку… вспоминаете, как ехали через весь город… вспоминаете сквер, вспоминаете даже, как зовут таксиста. Но не вспоминаете, где оставили портфель. При этом со всей кристальной ясностью и подробно вспоминаете, какие в портфеле лежат важнейшие документы, не подлежащие восстановлению. И вся эта ситуация — либо конец карьеры, либо начало больших неприятностей. И секунд через десять вы почти трезвый, ужасно усталый, весь какой-то обвисший от этой усталости, а главное, страшно одинокий… Вот такой вы обречённо открываете ключом свою дверь, заходите домой. И прямо с порога обнаруживаете, что портфель дома.

А потому что вы его забыли ещё утром.

И тут происходит удивительное. Знаете, что происходит?!

Наступает счастье!

То есть становится намного лучше, чем в том месте, где всё было так хорошо. Какие нужны условия? Непонятно. Вот так оставил портфель дома и испытал счастье. В другой ситуации можно купить десять портфелей — и никакого счастья… В общем, непонятно какие условия.

А можно к чему-то очень долго готовиться, чего-то сильно ждать, очень долго на какую-то тему думать и в итоге ни черта не почувствовать.

Вот например: вы давно хотели поехать в Париж. Но раньше, давно, это было как-то в принципе невозможно. Потом стало возможно, но не вам. Потом типа стало можно всем, но у вас на это не было денег. Потом какие-то деньги появились, но не стало времени. Потом появилось время, но денег не стало. И как-то долго у вас время и деньги никак не соединялись. А потом вдруг у вас всё срослось. Но в этот момент, когда у вас срослось, срослось у очень многих. И все, у кого срослось, как ломанулись в Париж! А вам стало обидно. Потому что вы не хотите, как все.

А потому что зачем вот эти все едут в Париж? А все едут за каким-то парижским минимумом. Потому что даже те, кто никогда в Париже не был, всё равно знают, чего от Парижа хотеть. Где-то прочитали в книжках, что-то увидели в журналах, что-то слышали от тех, кто там побывал. Короче, есть некий парижский минимум для начала: на завтрак кофе и нежнейшие круассаны, на обед возможны разные варианты, а на ужин шампанское и устрицы, а между всем этим Эйфелева башня, Монмартр, собор Парижской Богоматери и по магазинам.

А вам нужно не это. Вы даже убеждаете себя, что вам этот Париж не нужен. Вам, собственно, нужно в Лувр. Чтобы там, в Лувре, увидеть в подлиннике «Мону Лизу». Потому что вы чувствуете, что «Мона Лиза» с самого детства входит в вашу культурную жизненную программу. И вы не хотите ехать в Париж, как все.

Но при этом, как только у вас срослось, вы со всей остротой ощущаете, что пора эту программу выполнить. Где-то прямо зудит у вас: «Надо в Париж, надо в Париж…».

И тут уже надо идти на компромисс. Придётся ехать в Париж, как все и со всеми. Для вас же отдельный самолёт в Париж не пошлют. У вас ненастолько хорошо всё срослось. И вы идёте в туристическое бюро, покупаете себе поездку в Париж. И как-то идёте по улице, например во вторник, а на следующей неделе в понедельник вам лететь в Париж, идёте после работы усталый по слякотной улице, и вдруг такая мысль приятно кольнёт сердце: «Ой, а ведь в понедельник я буду в Париже!!!» — и от этой мысли плечи разворачиваются, и вы идёте по улице счастливый. А в течение недели вы всем своим знакомым обязательно сообщите по телефону или при встрече: «Нет, дружище, на следующей неделе на рыбалку никак не могу. Еду в Париж!» или «Никак не смогу прийти к вам на день рождения. В Париж улетаю».