Михаил Барановский - Про баб

Хотя, конечно, при других обстоятельствах… У меня знакомый был – электриком работал в дурдоме. Так он рассказывал, как психи подходили близко-близко к экрану телевизора, снимали штаны и принуждали популярных телеведущих к оральному сексу.

Так примитивно все мужчины устроены. Поэт сказал: «Душа стремится в примитив». Точно.

Женщины тоже достаточно примитивно устроены. Не с точки зрения физиологии… Хотя с точки зрения физиологии они тоже примитивно устроены: клитор – недоразвитый мужской половой х…, точка G – недоразвитая простата… Так что, как видно, ничего особенного и с этого ракурса они из себя не представляют.

Как-то одна знакомая сказала: «Каждый раз, когда мужчина приглашает меня к себе домой на ужин, я думаю, что мы действительно будем ужинать…» Интеллигентная барышня, между прочим, с двумя высшими…

Напротив нашего дома на улице Пушкинской в Ростове было общежитие мединститута. В полуподвальном помещении – душ. Между окошком в стене и воздухоотводом из тонкой жести – щель. Женское отделение. Два шатающихся разбитых кирпича один на другом – под ногами. И еще чуть привстать на носочки. Желтый электрический свет, пелена пара, гулкие голоса, тонущие в шуме воды… И мальчик лет одиннадцати, засматривающийся иногда на фигуру колхозницы с эмблемы киностудии «Мосфильм», пухлые губы девочки с шоколада «Аленка», изгиб шеи, насильно посаженной за первую парту, вечно растрепанной двоечницы Лизы Ушаковой… И вот этот мальчик… Сквозь щель в несколько сантиметров между шершавой цементной стеной и листом жести цвета подгнившей селедки вдруг… этот мальчик подсматривает такую красоту! Всю жизнь, кажется, можно простоять вот так – на двух шатающихся под ногами кирпичах на вытянутых носочках! Такую красоту, перед которой застывает реальность и останавливается время, как в каком-нибудь Бермудском треугольнике…

– Ну! Дай позырить! – громко шепчет Алик и толкает в бок, от чего кирпичи под ногами вздрагивают, а сердце подпрыгивает.

В мединституте учатся студентки из разных дружественных стран – белые, шоколадные и цвета вафельного стаканчика пломбира за девятнадцать копеек. Всем им нужно ходить в душ, мыться. Вот это да!

– Ну, что там? Видно что-нибудь? – не унимается.

– Пара много…

– Совсем не видно?

– Одна ноги бреет!

– Да ну! Что, правда? Дай позырить! – опять толкает.

– Не дам – моя очередь.

– Ты уже полчаса стоишь! Моя!

– Нет, моя! Я только стал! – шепчу. – Отстань!

А сейчас… Что сейчас? «Я б вдул!» Ну, вдул и вдул… Что с того? Господи, как же скучно!

Алик приезжает…

Встал, заглянул в холодильник – хирургическая белизна обожгла глаза. Одинокое сырое яйцо. Это нормально – будет чем позавтракать. Главное – есть кофе и сигареты. Но в магазин все равно придется идти – надо же чем-то его поить и кормить. Так принято. Можно, конечно, все заказать по Интернету. Но необходимо двигаться, динамические нагрузки очень полезны в моем возрасте. Живот нарастает с пугающей быстротой. Стал бояться напольных весов. В прошлогодние штаны уже не влезаю. Да что там штаны – очки для чтения недавно стали давить в висках… Зрение падает. В сосудах образуются атеросклеротические бляшки… С каждым годом все больше напитываюсь смертью. Вдуть, конечно, еще могу. Но не так, как в американских фильмах, когда, страстно целуясь, спешно сбрасывают с себя одежду и резким движением руки сметают с кухонного стола дорогие сервизы и вкусную еду… Нет. Я бы сначала все поставил в холодильник, убрал, помыл, пропылесосил, проветрил… Потом отвел ее в спальню и неспешно вдул… Кстати, куда я его положу? И сколько он собирается гостить?

Люди бредут по улицам, сгибаясь под непогодой, как прописные буквы, как прописные истины. Люди мне неинтересны. Даже старые друзья. В каком-то возрасте фраза «старые друзья» приобретает другой смысл. Смещаются акценты. Уже не так важно, что друзья, – важно, что им до х… лет. Выходит, что и я не мальчик…

С новыми друзьями есть настоящее. Возможно, даже будущее. Вот только новых друзей нет… А со старыми – одно лишь прошлое. Через пару часов оно позвонит в дверь…

В магазине испытываю и радость, и печаль одновременно. Кофе, который я всегда покупаю, теперь стоит почти в два раза дешевле – акция «Шок цена!». С одной стороны, купить что-то за гораздо меньшие деньги – большая удача. С другой – обидно, что столько лет переплачивал…

Рядом крутится какой-то мужик. В одной руке держит упаковку мюслей, другой прижимает к уху телефон: