Иосиф Гольман - Любовь заказывали? (сборник)

Мальчик часто перебирал няни-Валины открытки. Все они были написаны разным почерком: неграмотная няня только диктовала. И от всех от них шло тепло. Открытки грели.

Мальчик уже понимал, что такое бескорыстная любовь. И искренне хотел, чтобы няня знала, как он ее любит. Но когда он брался за письмо, слова выходили какие-то пустые, ненаполненные, и любовь, записанная словами, была ненастоящей. «Приеду – сама все поймет», – решал мальчик и рвал обманщицу-бумагу.

«Попугай», переваливаясь, бежал по шоссе.

– Ох и обрадуется няня! – прервал тишину мальчик.

– Да уж! – оживился папа, довольный, что контакт налаживается. – Она тебя не узнает. Уехал щенок, а приехал – мужчина!

Мальчик довольно зарделся.

– Если бы этот мужчина еще посуду за собой мыл! – строго сказала мама. Но это были отголоски уже прошедшей грозы.

Джулька на заднем сиденье извернулась и лизнула папу в ухо.

– Джуля, – серьезно сказал папа, сам весьма довольный собачьей лаской, – не мешай мне вести автомобиль!

Чувствовалось, как электричество, заполнявшее атмосферу, медленно стекало в землю. Даже дышалось легче, действительно как после грозы.

– Осталось ровно сто километров! – провозгласил папа. – А хорошо, что мы без предупреждения! Свалимся как снег на голову. Куда сначала поедем: к ребятам или к няне?

– К няне, конечно! – воскликнул мальчик.

– После «ребят» папу только в багажнике везти, – заметила мама. Мальчик съежился. Папа неожиданно рассмеялся:

– Это точно! Очень гостеприимные люди!

Теперь смеялись все трое. Стало по-настоящему легко. Ехать было еще часа два.

Мальчик устроился поудобнее.

Няня наверняка ему обрадуется! Он уговорит ее переехать к ним, научит ее читать, а она, ожидая его из школы, с гордостью станет хвастать его пятерками перед соседскими бабулями. И еще одно, может быть, самое главное: совершенно невозможно, чтобы в присутствии справедливой, но безудержной в гневе няни родители зло ссорились по пустякам. Она им покажет! Мальчик с удовольствием разорит свою копилку и купит ей новый тяжелый веник.

…Папа в последний раз остановил «Попугая». Все вышли на обочину размяться. Папа молодецки развел руки, несколько раз присел. Поднимался он тяжеловато.

– Укатали сивку крутые горки, – сказал папа.

– Спортом заниматься надо, – сказала мама.

Несмотря на жару, она была в темных чулках. Всю весну мальчик провел в больнице. Палата была на первом этаже. Окнами на юг. Мальчик лежал в ней один, к нему не пускали, но мама становилась на приступочку снаружи и могла разговаривать с мальчиком через окно. Так она провела много времени, и тыльная часть ног, сильно загорев, резко отличалась по цвету.

Мальчик вспомнил, как в первый день в палату проник папа. Он долго и безуспешно пытался закурить сигарету, поджигая фильтр. Когда его выгоняла сестра, он успел крикнуть, что к выписке купит мальчику велосипед.

Позже, в конце весны, загорелись торфяные болота. Дым неисчезающим сухим туманом повис над землей. В больнице, стоявшей почти в лесу, пахло гарью. Той ночью мальчику не спалось. Ничего уже не болело, просто не хотелось спать. Вдруг он услышал звук мотора «Попугая». Он отличил бы его из тысячи. Потом – тихое царапанье в окно и голос мамы:

– Сынок, не пугайся, это мы!

Мальчик открыл окно. Они стояли рядом, бледные и испуганные. На маминых плечах – папин пиджак. Оказывается, маме приснилось, что мальчик задыхается в дыму.

Они стояли жалкие, придавленные не прошедшим до конца испугом. Мальчик с удивлением заметил морщинки на мамином лице. Потом, уже целенаправленно, посмотрел на папу. И обнаружил седые виски и тени под глазами. Папа успокаивающе обнял маму за плечи. «Они вспоминают, что любят друг друга, только когда кому-то из нас плохо», – вдруг ясно понял мальчик.

Все снова уселись в машину. Затарахтел отдышавшийся мотор, замелькали столбы. «Попугай» приближался к городку.

Только теперь мальчик почувствовал страх. Выйдет чужая бабуся, а он ей – на шею. А она его даже не помнит. Мальчик от неловкости поморщился. Потом вынул открытки. Они лежали у него в кармане. Стало спокойнее.

– Тебе глаза не жалко? – сердито спросила мама. Мальчик спрятал открытки.

– Смотри, какие дороги стали! – восторгался папа. – Сплошной асфальт!

– Жизнь идет, – не очень весело отозвалась мама.

Въехали в город. «Попугай», покрутившись по улицам, остановился у серого двухэтажного дома.

– Вот и приехали, – весело сказал папа. – Второй подъезд, второй этаж, два окна справа… – Он осекся.