Станислав Виткевич - Наркотики. Единственный выход

После никчемного вечернего «потрясеньица» возникает потребность в чем-то более сильном, еще более «assommant» [22] «Убийственном» (фр.). — что ж, двери дансингов открыты. А потом до поздней ночи, травясь убойным количеством сигарет, читают глупейшие романы, оригинальные и переводные, которыми теперь завалены книжные лавки, чтобы наутро проснуться с головой как помойное ведро, гнусным привкусом во рту и отвращением к жизни, пока еще преодолимом с помощью новой порции вонючей отравы. Так и живешь — «как-нибудь», одним днем, с каждой минутой все больше теряя ощущение значимости происходящего, незаметно превращаясь в бездумную желеобразную тварь, совершенно не похожую на того конструктивно цельного индивида, каким ты мог быть. Временность, духовная близорукость, нарастающая нетребовательность к себе и другим, поверхностность во всем — от философии до общественных концепций, поиск любой, самой скверной компании, лишь бы она не требовала никаких умственных усилий, — вот качества отпетого курильщика. Только б день как-нибудь пролетел, лишь бы отделаться от проблем, затуманить в собственных глазах невероятный кошмар жизни, требующей напряжения всех сил, если хочешь на деле справиться с ужасающими проблемами, которые эта жизнь ставит. Все, мол, как-нибудь само собой образуется. А под маской оживления и суеты — смертная скука, усиливающаяся буквально с каждой затяжкой дымом отвратного сорняка, и угрюмая онанистическая апатия, следствие того, что немедленно утоляется малейшее желаньице запакостить себе мозги дьявольским угаром. В основе всего этого — неуважение к себе. Как может человек, сознающий, что с каждым часом он становится все худшим кретином, позволять себе никудышненькое удовольствие, которое его в кретина и превращает, — это просто непостижимое чудо. Разве что он этого не осознает. Цель данной книги — именно открыть глаза тем, кто гибнет от непонимания, а не из-за отсутствия воли. Всякий курильщик — руина того, кем он мог бы стать, если б не курил. Разумеется, я привожу крайний пример, обобщая определенные замеченные на себе явления, которые — поскольку я частенько переставал курить — не развились до последней стадии. Но надо полагать, что — с малыми отклонениями — курение подобным образом влияет на каждого, даже на величайшего титана.

Один лучше переносит это дело, другой хуже, но, несмотря на различные коэффициенты напряженности, изменения у разных субъектов будут качественно идентичны. «Hinter dieser glänzenden Fassade sind nur Ruinen» [23] «За этим блестящим фасадом — только руины» (нем.). , — как говорит о вымирающих шизофрениках Кречмер, чью книгу «Körperbau und Charakter» [24] «Строение тела и характер» (нем.). обязан знать абсолютно каждый мало-мальски интеллигентный человек. Может, наконец кто-нибудь решится перевести на польский это великолепное сочинение? У нас книжный рынок завален гнусным чтивом для кретинов, этими чудовищными криминальными романами, от которых даже те, кто поумнее, превращаются в идиотов, а подлинные ценности мировой литературы тщательно замалчиваются. Мало того: обманутые выдающимися финансовыми достижениями иностранных акул псевдолитературы, наши акульчата тоже принялись штамповать свою смердящую дешевку, вконец опозорив нашу, и без того подыхающую, литературу. Тьфу! — просто паскудство какое-то — «вот бредни бутафорские», как говаривал один генерал. Курильщик привыкает принимать неестественное, безысходное возбуждение за творческое состояние, перестает различать суть вещей и маску, теряет всякую способность что-либо критически оценивать. Собственные никудышные шуточки он принимает за чистейший «esprit» [25] Дух (фр.). , экскрементальные, низкопробные измышления считает откровением, а дерьмоватое пустословие — последним писком «козерства» [26] От фр.: causerie — непринужденная беседа. . Требовательность его падает, и все, чего он ищет, — скопище дураков, перед которыми он мог бы еще блеснуть своим померкшим интеллектом, а общество людей высокой пробы ему скучно и в тягость. Всякое умственное усилие и сосредоточение становятся настоящей пыткой, и праздный, гниющий в зловонном собственном соку никотинщик цинично смеется над своим падением и думает: «Э, да что там, как-нибудь обойдется. Один раз живем. Зачем себе отказывать. В жизни и так немного удовольствий», — хотя где-то в глубине души, особенно на первых стадиях отравления, таинственный голос еще лепечет в нем об иной, лучшей жизни, которую он столь безнадежно в себе загубил. Он старается этого голоса не слышать и ненавидит тех, кто пробуждает в нем сомнения. Я знаю, чем рискую, когда пишу такие слова, ведь 95% нашего общества курит и, что хуже всего, взатяжку, а из них, в свою очередь, по 50% — ибо существуют только два вида курильщиков — это либо бездумные автоматы, либо психопаты (кто в легкой, кто в тяжелой форме). Ну да ладно... Мне уж и так ничто не повредит.