Олег Рой: Ловушка для влюбленных

Лучи заходящего солнца золотили верхушки скал и мраморные колонны, украшавшие великолепное здание дворца, которое возвышалось над остальными домами в долине, как кипарис возвышается над кустарником. Там, на площади перед дворцом, кипела жизнь: погонщики гнали скот; торговцы на базаре подсчитывали дневную выручку; мальчишки шумно и весело играли в бабки; женщины, став парочками или кучками, болтали, пересказывая друг другу последние сплетни; знатные люди неторопливо шли по своим важным делам, сопровождаемые рабами, которые несли за ними опахала и стулья – на случай, если господину станет жарко или захочется присесть. Раздавались крики, громкие голоса, ржали лошади, мычали волы, блеяли козы, где‑то играла музыка… Но до юноши, стоявшего высоко над долиной, на уступе скалы, эти звуки доносились издалека, приглушенно; вокруг же слышалось лишь пение птиц да шум листвы, которой играл принесший легкую вечернюю прохладу зефир. Юноша в белоснежной тунике до колен и сандалиях с высокой шнуровкой был здесь совершенно один, но при этом он почему‑то разговаривал вслух и делал это так живо и горячо, что случайный наблюдатель, если бы таковой оказался здесь, счел бы его безумцем… И, возможно, был бы не так уж и не прав, поскольку безумие и страсть, как известно, находятся в близком родстве.

– Прошу тебя, умоляю!.. Ну покажись мне еще раз! Хоть на миг – и ты сделаешь меня счастливейшим из смертных!

Очевидно, невидимый собеседник возражал ему, но юноша был настойчив и не собирался отступать. Его просьбы становились все отчаяннее, голос звучал настолько умоляюще, а лицо выражало столь преданную любовь, что это не могло не вызвать сочувствия. При взгляде на бедного юношу дрогнуло бы даже самое суровое сердце – а тот, точнее та, к кому он взывал, жестокосердием совсем не отличалась. И через некоторое время на скале, в тени высоких деревьев, послышался легкий вздох, малоотличимый от шороха ветра в листве, и нежный голос произнес:

– Ну хорошо, Икар… Будь по‑твоему.

Лицо юноши просияло.

– Ты осветила мою жизнь счастьем, подобно божественному огню, который принес людям титан Прометей! – воскликнул он.

А на узкой горной дорожке, между двух больших камней, вдруг возникли очертания женской фигуры и стали медленно проявляться, становясь все яснее и яснее… И вот уже перед Икаром стояла юная прекрасная девушка. Ее длинные волнистые волосы лились золотым потоком и спускались ниже колен, бледно-голубое одеяние было скреплено на плечах крупными серебряными застежками, а за спиной виднелись два больших белоснежных крыла.

Юноша отступил на пару шагов и залюбовался своей возлюбленной.

– Как ты прелестна, как восхитительна! – восторженно восклицал он. – В одной тебе соединились мудрость Афины, изящество граций и красота Афродиты! Какое это блаженство – снова видеть тебя! Как я счастлив!

Однако девушка не разделяла его радости, лицо ее выражало глубокую печаль.

– Икар, милый… Но ты же знаешь, что нам запрещено видеться! Сколько раз я говорила тебе, что нам, ангелам-хранителям, нельзя показываться своим подопечным. А ты постоянно просишь меня нарушать этот запрет – и у меня недостает сил отказать тебе…

– Плевать мне на запреты! – Юноша тряхнул смоляными кудрями. – Ты со мной, мы вместе – и это главное! Прошу тебя, не печалься! Пусть эта тень грусти навсегда исчезнет с твоего прекрасного лица. Посмотри, какой дивный закат, послушай, как чудесно поют птицы… Сегодня такой чудесный вечер, давай же проведем его так, чтобы не думать ни о чем плохом!

– Если бы это было возможно… – качала головой девушка-ангел. – Если бы ты знал, как горько я жалею о той минуте, когда мне пришла в голову идея показаться тебе в твоем сне! Тогда это было для меня лишь шуткой. Просто было любопытно узнать, понравлюсь ли я тебе… Но я и представить себе не могла, что ты влюбишься в мой образ настолько, что лишишься покоя и сна! Ты потерял аппетит, ты забыл обо всем на свете и только и думал, что обо мне, без меня свет казался тебе не мил. Из-за моего озорства ты стал несчастен – а для нас, ангелов-хранителей, нет ничего страшнее, чем страдания наших подопечных. Мое сердце разрывалось от жалости к тебе – и я ответила на твои мольбы и явилась к тебе вновь. А потом еще раз и еще… Но ведь это не может продолжаться вечно!

– Почему? Что мешает тебе появляться передо мной вот так, когда мы одни? Я буду приходить сюда каждый вечер. Тут нас никто не увидит, и мы можем встречаться здесь хоть всю жизнь!