Ирина Волчок: Рассказы

— Иду-иду-иду! — закричала Светлана, спеша в прихожую на настойчивый, непрекращающийся звонок. — Да иду же! Уж и подождать немножко не можете?

И открыла дверь.

— А я мало ждал? — с подчеркнутым удивлением спросил Сокол, переступая через порог и угрожающе надвигаясь на нее. — Я, по-твоему, недостаточно ждал, да? Сколько лет прошло?

— Четырнадцать, — растерянно сказала она. — Ты откуда взялся?

— Из армии пришел, — сквозь зубы сказал он. — Ну ладно, я дурак. Но ты же всегда такая умница была… Ты что, сказать мне не могла? Объяснить как-то… Я же почти десять лет дома не был! Чтобы тебя с Олегом не видеть. А позавчера в Москве его встретил. С женой и детьми. Светка! Ну скажи ты мне что-нибудь наконец!

— Я твою лавочку в прошлом году украла и на дачу увезла, — сказала Светлана.

И заревела.

В комнате отдыха был телефон. Большая удача. Наверное, в соседней, где поселилась эта мелкая блондиночка, тоже есть. Так, какой там у нас номер? 21–35. Рассуждая логически, в комнате блондиночки должен быть 21–36. Или 21–34? Пробуем.

Виктор набрал 21–36.

— Дежурный, — глуховато отозвалась трубка хриплым басом.

— Прошу прощения, ошибся номером, — сказал Виктор и набрал 21–34.

Он слушал длинные гудки и думал, что опять ошибся номером. Прошло минут двадцать, как их поселили в смежных комнатах, — почти одновременно. Не могла же она за это время так крепко уснуть, что не слышит телефонных звонков? Семь гудков подряд. Восемь… девять…

Он уже хотел положить трубку, когда услышал сонный женский голос:

— Скор… то есть что это я… Федорова, конечно.

— Очень приятно, — сказал Виктор, невольно улыбаясь. Голос у нее был… необыкновенный. Низкий, мягкий, бархатный такой голос. И сонный-сонный. От этого голоса у него в области солнечного сплетения что-то сладко дрогнуло, пробудилось и стало расправлять крылышки. Сто лет с ним такого не случалось. — А я Виктор Семилетов. Вот и познакомились.

— А… ага. — В трубке послышался длинный сладкий зевок. — Новенький, что ли? Сейчас я отца позову. Что там у вас опять случилось? Мост поперек реки встал?

— Как это? — слегка растерялся Виктор. — Какой мост? И зачем мне ваш отец?

— Вы куда звоните-то? — В ее голосе тоже появилась некоторая растерянность.

— Вам звоню.

— А вы кто?

— Я ваш сосед, — терпеливо объяснил Виктор. — Нас рядом поселили.

— А Лысенки куда делись? Переехали?

— Ничего не понимаю, — признался Виктор. — Про Лысенков я первый раз слышу. Ваш сосед — я. Ну, просыпайтесь скорее… Я с вами поговорить хочу.

Она долго молчала, дышала в трубку, зевала и, наконец, спросила со странной интонацией — устало, покорно и в то же время насмешливо:

— О чем?

— О вас, конечно, — вкрадчиво сказал Виктор. Не бывает женщин, которым не интересно поговорить о себе.

— Зачем?

Виктор растерялся. Ее вопросы сбивали с толку, а голос не давал собраться с мыслями.

— Вы мне понравились, — нерешительно сказал Виктор. — Я как вас увидел, так и подумал: вот бы познакомиться и…

— Где? — перебила она.

— Что «где»? — не понял Виктор.

— Где вы меня увидели? — Ее голос был уже не такой сонный, в нем даже вроде бы интерес появился.

— На перроне, когда вы из вагона выходили. Вам кто-то чемоданы помог вынести, а потом вы с кем-то заговорили, вот я и подумал сначала, что вас встречают, а мне идти…

— Когда? — перебила она.

Виктор замолчал, соображая, к чему относится ее «когда», она поняла его замешательство, вздохнула и терпеливо повторила:

— Когда это было? В прошлом году? Месяц назад? Вчера?

— Да только что! — почти закричал он. — Всего полчаса прошло! Мы же одним поездом приехали!

— Который час? — озабоченно спросила она. — Что-то я часы не могу найти… И свет включать лень.

— Ноль тридцать, — сказал Виктор виновато. — Вообще-то поздновато, конечно, но я никак не ожидал, что вы так быстро уснете…

— Вы военный? — рассеянно спросила она.

Вот привычка у девочки, а? Все время перебивает. И вопросы у нее какие-то неожиданные.

— Нет, я журналист, — сказал Виктор. — А вы?

— А… я поняла! — обрадовалась она. — Вы с вокзала звоните! Наверное, из комнаты отдыха… Ну да, как это я сразу не сообразила? Я думала — дежурный, случилось чего-нибудь. А ничего не случилось. Это хорошо. Значит, отца будить не надо. Я у него телефон выключила. А то по ошибке часто звонят, вот как вы, например. А он в последнее время и так почти не отдыхает, и день тяжелый был, понимаете?