Мануэль Пуиг - Поцелуй женщины-паука

— Ты кричал во сне.

— Правда?

— Да, ты меня разбудил.

— Прости.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я весь мокрый. Можешь найти полотенце? Не зажигая свечку?

— Погоди, я попробую…

— Не помню, где я его оставил… Если не найдешь, Молина, черт с ним.

— Тише, я уже нашел, думаешь, я полный болван? {4}

— Я замерз.

— Я заварю тебе чаю, это все, что у нас осталось.

— Нет, он твой, не надо, мне уже лучше.

— Ты с ума сошел?

— Ты изведешь на меня все свои запасы, это ты с ума сошел.

— Нет, мне еще принесут.

— Твоя мать больна и не ходит, забыл?

— Да помню я, но это не важно.

— Спасибо тебе.

— Пожалуйста.

— Ты сам не представляешь, сколько для меня делаешь. Прости меня, я временами бываю грубым… и обижаю тебя без причины.

— Ладно, прекрати.

— Когда ты сам плохо себя чувствовал, я не обращал на это внимания. Ничуть.

— Помолчи, а?

— Правда, и я так вел себя не только с тобой, я стольким людям сделал больно. Вместо фильма лучше расскажу тебе кое-что из жизни. Я уже говорил тебе о своей девушке. Так вот, я говорил просто о девушке, которую любил когда-то. А о настоящей соврал. Больше того, она бы тебе понравилась, потому что она очень простая, хорошая и смелая.

— Слушай, нет, не рассказывай мне, пожалуйста. Это твое дело, и я не хочу знать о твоих политических делах, о твоих секретах, ни о чем! Пожалуйста.

— Не будь идиотом, кто станет спрашивать тебя о моих политических делах?

— Откуда мне знать? Вдруг им вздумается допросить меня?

— Я тебе доверяю. Ты мне веришь?

— Ага.

— Тогда все должно быть честно. Ты себя недооцениваешь…

— Дело не в том, что…

— Иногда лучше выговориться, потому что мне сейчас очень плохо, я не шучу. Нет ничего хуже, чем чувствовать себя виноватым в том, что сделал другому больно. А именно так я и поступил с той девчонкой…

— Но не сейчас, расскажешь в другой раз. Не вороши прошлое, не копайся в себе… Лучше выпей чаю, что я заварил, и тебе станет легче. Делай что говорят…

— «Дорогая… Вновь пишу тебе… ночь приносит тишину, которая помогает мне говорить с тобой, и я думаю, помнишь ли ты грустные мечты… об этой странной любви…»

— Что это, Молина?

— Болеро, называется «Мое письмо».

— Только ты мог до этого додуматься.

— До чего? А что такого?

— Совсем рехнулся. Это какая-то романтическая чушь.

— Вообще-то мне нравятся болеро, а это очень красивое. Хотя прости, если я распелся невовремя.

— В смысле?

— Сегодня ты получил письмо, и сейчас у тебя плохое настроение.

— А при чем тут это?

— Ну, я сразу начал петь о грустных письмах. Но я не нарочно… правда. Не обижаешься?

— Нет, я знаю, что ты не хотел.

— Ты чем-то опечален?

— Плохие новости. А что, заметно?

— Не знаю… Ну да, ты подавлен чем-то.

— Да, очень плохие новости. Можешь прочитать, если хочешь.

— Лучше не стоит…

— Только не начинай, как прошлой ночью. Ты не имеешь отношения к моим проблемам, и никто тебя ни о чем спрашивать не будет. Все равно они вскрыли и прочитали его еще до меня. Какой ты, однако, щепетильный…

— Это точно.

— Если хочешь прочитать — пожалуйста. Вот.

— Написано словно куриной лапой. Может, сам прочтешь?

— Тупица, просто девушка не слишком образованна.

— Слушай, какая же я глупышка, никогда не думала, что здесь они вскрывают наши письма и читают сколько им угодно. Ладно, прочитай сам.

— «Дорогой, я уже давно не писала тебе, потому что не могла набраться смелости рассказать обо всем, что случилось, ты ведь понимаешь почему, правда? Ведь ты умный, не то что я, это правда. Я также не сообщала тебе новостей о бедном дяде Педро. Потому что мне сказали, что его жена сама отправила тебе письмо. Я знаю, тебе приходится нелегко. Но нужно как-то продолжать жить, и нам всем нужны силы продолжать нашу борьбу, чтобы преодолеть все жизненные трудности. И самое худшее во всем этом — стареть». Оно закодировано. Это заметно?

— Могу только сказать, что оно не совсем понятное.

— Когда она пишет «стареть» — это значит становиться членом движения. А «жизненные трудности» — это наша борьба. А дядя Педро, к сожалению… ему было всего двадцать пять лет, он был одним из наших товарищей. Я не знал, что его убили. То письмо так до меня и не дошло. Наверное, они уничтожили его уже здесь.

— А-а…

— Эта новость меня потрясла. Я ничего не знал.

— Мне очень жаль.

— Что поделаешь…

— …

— …

— Прочитай остальное.