Елена Минкина-Тайчер: Полания

Нет, невозможно так сидеть и ждать! Позвоню его командиру. В конце концов, я ведь не интересуюсь их военными тайнами, просто я мать и имею права знать, где мой ребенок! Вот и карточка у меня хранится…

Нет нигде! Конечно, Авив спрятал! Такой скромный мальчик, все боится, что я кого-то побеспокою. Совсем еще малыш, как будто я не знаю, где он может прятать, у него всего то один ящик в столе запирается. И точно тем же ключом, что наша кладовка. Вот она, карточка, под дневником! Он давно ведет дневник, но уверен, что никто не знает. Нет, не подумайте, что я читаю чужие дневники, Но это ведь не чужой, а моего сына, должна я знать, что беспокоит моего мальчика.

Вот, последняя запись от вчера. Как раз перед уходом.

«Сигаль меня не любит, Теперь я знаю абсолютно точно, сам видел вечером, как она целовалась с Матаном.»

Бедный мальчик! Сколько у тебя еще будет таких Сигаль, смешно сказать!

«Хорошо, что нас завтра перебрасывают, некогда будет ни о чем думать. Только трудно представить отряд без Ицковича. Как страшно видеть мертвого человека — вот лежит перед тобой, все на месте, спина, ботинки, даже старые царапины на руке, а его самого уже нет».

Боже мой, за что наши дети должны это вынести!!

«А вдруг со мной такое случится? Последние дни я все время об этом думаю. Может быть, правду говорят, что существует предчувствие?

Ну, случится, так случится. Сигаль поплачет, конечно. На плече у Матана. Отцу я давно не нужен, Таль только своим Дани интересуется, малышка просто никого не замечает. Ей даже лучше, моя комната достанется. Вот только мама. Даже страшно подумать, как она не дождется звонка и примется звонить на пелефон, знаю я ее клятвы! И автоответчик станет твердить одно и то же… Нет! К черту! Хоть что-то я должен для нее сделать. Можно ведь забыть пелефон. Так случайно забыть, но не очень заметно, под столом, например. Тогда у нее будет еще несколько часов покоя. Хоть несколько часов…»

Нет, нет, это не предчувствие! Никакое это не предчувствие, просто истерика. Бедный мальчик, он так переутомился, переживает из-за Ицковича. Да еще Сигаль, чтоб она провалилась! Надо успокоиться, обязательно надо успокоиться. Вот белье не вывешено. А погода такая хорошая. Солнышко мягкое, все цветет, не то, что летом. Вон дети бегают. И машина подъехала. Какая-то незнакомая машина. Люди выходят, все в военной форме. Вот, пожалуйста, не все же военные под бомбами! Эту девочку я где-то видела. Сигаль! Я совсем с ума схожу, их в форме и не отличишь.

А зачем они приехали целой группой?! … Они что, …сообщать приехали?!!

Нет, нет, мало ли машин на улице. К нашему подъезду идут. Ну, так что, у нас в доме шесть этажей. Главное не думать, не думать ни о чем. Вот сейчас малышку привезут, пока можно позвонить кому-нибудь. Вот я Меиру позвоню.

А почему… почему плакал Меир… Нет, он поклялся здоровьем Авива. … Но ведь если человека нет…, если человека уже нет…, тогда можно…

Лифт остановился! Зачем звонить так громко? А если я отдыхаю? А если меня совсем нет дома? Конечно, меня нет дома…, меня просто нет дома!

Благославен будь, Господин мой, Бог наш единый, царь мира… Благословен будь… Благословен будь…

В Израиле принято называть евреев, выходцев из разных стран, по стране исхода: русские, англичане, румыны. Полания — еврейка из Польши.

13-летие мальчика, отмечается как очень большой праздник

Сабра — вид растения с колючими плодами. Так шутливо называют евреев, рожденных в Израиле

Чудо-фон (иврит) , закрепилось как название мобильного телефона