Эльчин Гасанов - Жертва Киднеппинга

Бармен промокнул пролитое пиво и тщательно протер стойку белоснежным полотенцем.

- Так где твоя умница? - спросил Рашид.

- Щас будет. - Ухмыляющийся Акпер соскользнул с табурета.

Рашид проследил глазами, как Акпер прошел в противоположный конец стойки, где она загибалась к стене, и заговорил с сидевшей там женщиной. Рашиду не удалось рассмотреть ее, но он услышал, как она вдруг рассмеялась в ответ на слова Акпера. Чудесный радостный смех от души веселящегося человека. Рашид попытался вообразить себе, как она выглядит, но безуспешно. Все равно люди не бывают такими, какими их себе представляешь.

В следующее мгновение они оказались рядом, и Рашид обнаружил, что встает и говорит:

- Как поживаете, гражданка Духина? Акпер предостерег меня, что вы умны, но не предупредил, как вы хороши. Это был хоть и неуклюжий, но явный комплимент.

- Вы, видно, взволнованы, - откликнулась она. - И вынуждаете меня перейти к обороне. Меня зовут Нюня.

- Чудесно, я буду называть вас Нюня, а то видите ли, Духина, слишком официально... - Рашид замолк на середине предложения и проглотил слюну. - Я хотел сказать... - попытался он поправиться и снова замолчал.

Она расхохоталась:

- Не смущайтесь. На самом деле у меня нет никаких любовников. И все же зовите меня Нюня, господин Гатыгов.

- Рашид.

- Послушай, дружок с остекленевшими глазами, - вмешался Акпер, - я позволил себе пригласить Нюню отобедать с нами. Она настаивает на омаре.

- На шейках омара, - поправила его девушка. - Лангет мне нравится больше, но платите вы, а шейки омара стоят шесть долларов.

Пытаясь загладить свою неловкость, Рашид нерешительно вставил:

- И вы будете иметь все ш.., всех омаров, каких только пожелаете. - Б..., что случилось с его языком?

Он смотрел на Нюню. Удивительно приятно было смотреть на нее. Она выглядела восхитительно. На ней был черный костюм из ткани, похожей на тафту. Жакет был застегнут на одну пуговицу - как раз между высокими грудями, - он свободно ниспадал по бокам и сзади заканчивался своеобразным "хвостом". Вероятно, многие мужчины начинали заикаться, увидев ее, попытался успокоить себя Рашид.

Она все еще смеялась над ним, скорее забавляясь, чем злорадствуя, потом весело потребовала:

- Ну пошли же. В баре-то нас не накормят. Они заняли столик в быстро заполнявшемся ресторане и сделали заказ. Нюня беззаботно щебетала, пока они поглощали суп и салат.

- Как вы полагаете, позволительно женщине выпивать одной в баре? - внезапно спросила она Рашида.

- Ну, нет, - забормотал он. - Я хочу сказать: да. Разумеется. Мужчины же выпивают.

- Вот как? Никакого двойного стандарта?

- Я полагаю.., нет. Вообще-то я не думал об этом.

- Так подумайте, - потребовала она. Рашид нахмурился:

- Мне нужно привыкнуть к вам, Нюня. - Внезапно он решился. - У нас с Акпером намечается небольшое дельце в девять. Что вы скажете, если мы поужинаем вместе в полночь и вы займетесь моим дальнейшим воспитанием? Обещаю, что угощу вас самым толстым лангетом, какой только удастся найти.

Он поджала губы, делая вид, что обдумывает предложение, потом спросила:

- Вы что, волк?

- Настоящий ягненок.

- Согласна.

Обед протекал весело, сдобренный беззаботной болтовней Нюни. Когда они покончили с шейками омаров, Нюня сообщила ему свой адрес, и он записал его в толстый блокнот, который всюду таскал с собой во внутреннем кармане пиджака. В нем были пометки типа: "Заказать ружье для Алика" или "палатку для Мамеда". И Рашид долго искал букву "Н", пока Нюня нетерпеливо барабанила пальцами по столу и вопрошала: "Настоящий ягненок?" И оба они прекрасно знали, что она шутит.

За кофе и сигаретами разговор пошел на убыль. Рашид взглянул через стол на Акпера и не донес чашку с кофе до рта. Некрасивое лицо друга выражало удивление, смешанное с отвращением и даже гневом. Он смотрел через плечо Рашида на кого-то или на что-то за его спиной. В тот же миг полузабытый сладковатый запах проник в его ноздри.

Оглядываясь через плечо, он пытался припомнить, откуда ему знакомы эти духи. И тут он увидел ее.

Высокая, полногрудая, широкобедрая, в тесно обтягивающем сером платье с глубоким вырезом, бесстыдно обнажающим пышную грудь. Черные волосы с пробором посредине были гладко зачесаны и ниспадали сзади, словно два отдающих в синеву крыла.

Он сразу узнал ее. Она изменилась, очень сильно изменилась, но Рашид не забыл ее чувственного лица, ее надменной улыбки. Он вскочил на ноги, с шумом опрокинув стул. Уставившись на нее, он изумленно воскликнул: