Эльчин Гасанов - Убить ее!

Нонна отбивалась изо всех сил, моля Бога, чтобы судья, наконец, вернулся. Впрочем, тот не заставил себя ждать.

- Эй, парни, а ну-ка, оставьте ее! - рявкнул он. - Знаю, знаю, что вы испытываете. И все равно - держите кулаки при себе, вы же мужчины, а она женщина, не забывайте это!

- Ладно, приятель, - проворчал один из арестованных, старик нефтяник, - мы и без тебя знаем, что нам нужно. Это дерево повыше да крепкая веревка в придачу!

Нонна вытащила носовой платок и промокнула им разбитые, окровавленные губы. Нижняя бровь нестерпимо болела. Правый глаз распухал прямо на глазах. И все же, избитая, злая как черт, она не могла не чувствовать своеобразного комизма ситуации, в которой вдруг очутилась. Она была убеждена, переспи она с Эллой сразу же, как только она дала ей понять, что согласна, - и ничего бы этого не было.

В зал суда ее вызвали последней. Едва переступив порог, Нонна почувствовала, как удушливая ненависть сидевших в зале захлестнула ее, будто гигантская волна.

Она поискала глазами и почти тут же заметила Альберта. Он сдержал слово - сидел в первом ряду, прямо за перилами, которые отделяли зрителей от присяжных.

Рядом с братом устроился Тарик. Злорадная усмешка то и дело мелькала у него на лице. Нонна прекрасно знала, что за мысли копошатся у него в голове. Если суд сочтет ее виновным в обоих преступлениях - изнасиловании и убийстве, - ей отсюда не выйти. А это значит, что Альберт станет свободным и будет волен вновь жениться, на этот раз удачно, остаток своей никчемной жизни Тарик надеялся провести беззаботно, вытягивая из брата деньги и развлекаясь за его счет.

Забавно, вдруг подумала Нонна, как на все это отреагировал сам Альберт. Назвал ее женой, потом поцеловал долгим поцелуем, и ему не было никакого дела, что ее обвиняют в убийстве! Ему вообще было наплевать, убей она хоть с десяток человек, лишь бы жена оставалась ему верна! Да, усмехнулась Нонна, об этом стоит поразмышлять на досуге!

- Как арестованная оказалась в подобном состоянии? - брюзгливо спросил судья Балаев, взглянув на разбитое лицо подсудимой.

- Возникли кое-какие разногласия между ожидавшими своей очереди, - подмигнула Нонна.

Наступила гробовая тишина. Слышен был только голос секретаря суда, который громко читал вслух выдвинутые против Нонны обвинения.

- Подсудимая, признаете ли вы себя виновной? - спросил судья Балаев.

- Нет, не признаю. Ни по одному пункту обвинения.

- Позвольте мне, - вмешался Рохман. - После того как обвинение представит имеющиеся в его распоряжении доказательства, я буду просить суд освободить обвиняемую под залог. Причина - вполне обоснованные сомнения в ее виновности, а также ее безупречное прошлое.

При этих словах в зале поднялся гневный ропот. Зрители в дальнем его конце приподнимались, вытягивали шеи, стараясь не пропустить ни единого слова дебатов. И без того битком набитое тесное помещение сейчас казалось еще меньше.

- Суд, - кислым тоном проговорил Балаев, - будет рад рассмотреть такую возможность... в соответствующее время. Странно, однако, господин Рохман. Вы ведь практикуете достаточно давно, чтобы хорошо знать, что в подобных случаях это едва ли допустимо.

- Да, господин судья, - промямлил Рохман.

Любопытные в задних рядах, с шумом выдохнув, разом опустились на стулья. А окружной прокурор вызвал полковника Назиева.

Пожилой человек старался придерживаться фактов. По его словам, утром минувшего дня один из его людей, который нес дежурство, Джейхун Налов, сообщил, что в контору начальника полиции позвонил неизвестный и сообщил, что слышал выстрелы и пронзительные женские крики на прогалине возле дороги Гала, там, где участок Цыбина.

Налов так и не смог уговорить звонившего назвать свое имя. После этого он немедленно позвонил начальнику, и тот вместе с первым замом Акифом и тем же Наловым поехал к прогалине. По прибытии они обнаружили самого хозяина фургона мертвым: две пули прошли навылет и задели сердце. Его молодая жена, избитая и вся в крови, обнаженная лежала на полу трейлера.

На ее теле были обнаружены следы, свидетельствовавшие о том, что женщина была изнасилована. Когда она пришла в себя настолько, что могла говорить, она назвала имя Нонны Токаевой и поклялась, что она и была тем самым человеком, который застрелил ее мужа и надругался над ней. Саму Нонну обнаружили неподалеку от трейлера.

Почти без сознания, она лежала, привалившись спиной к колесу собственной машины. Тест на наличие алкоголя в крови показал, что она совершенно трезва. Арестованная и препровожденная в тюрьму, она, тем не менее, продолжала отрицать свою причастность к убийству и изнасилованию. Но оба выстрела были сделаны из ее пистолета, а удостоверение, отсутствовавшее, когда ее нашли, позже обнаружили зажатым в руке изнасилованной женщины.