Ёко Тавада - Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов

Покончив с чаем, хозяин похлопал тебя по плечу, сказал: «Иди за мной». За буфетом обнаружилась здоровенная кадка. Оттуда поднимался горячий пар. «Искупайся!» — сказал хозяин. Тебя охватило нехорошее предчувствие, но хозяин застыл перед тобой, как статуя со скрещенными на груди руками, — вид его не допускал возражений. Если станешь упрямиться, он запихнет тебя туда насильно. Если зеркало отражало его истинный облик, тогда бояться нечего. Даже если перед тобой сейчас его настоящее лицо, бояться тоже нечего. Пугало то, что эти лики не совпадали. Возле бочки постелена старая шкура. Это был медведь. Наверное, хозяин сам убил его. Пригляделась: вот и морда. Она кого-то напоминала. Но вспомнить ты не могла и забеспокоилась. Может, морда похожа на лицо проводника в поезде? Нет, вряд ли. Может, она похожа на лицо студента из соседнего купе? Тоже нет. Ты еще раз повертела головой, сказала: «Хорошо. Большое спасибо». Хозяин удовлетворенно кивнул. Он и не думал оставлять тебя одну. Выхода не было.

Раздеваясь, ты увидела, что стала гермафродитом, но это не слишком испугало тебя. Что бы с тобой ни приключилось — все это было предопределено давным-давно. Ты всегда это знала, просто делала вид, что не знаешь. Вода оказалась не так горяча, как можно было бы подумать, судя по валившему от нее пару. Ты перенесла через край левую ногу, потом правую, села на корточки — живот пошел складками. Прижала колени к груди — вода покрыла их. Между пухлыми грудями, опустив глаза вниз, ты отчетливо видела колыхающийся мужской член. Неужели ты мужчина и женщина одновременно? Ты сидишь в горячей воде. В странной позе. А что думает обо всем этом хозяин? Ты поднимаешь глаза: он по-прежнему стоит со скрещенными руками и с самым серьезным видом наблюдает за тобой. Он непременно рассердится, если ты не вымоешься. Ты плещешь для вида правой рукой на плечи и слегка трешь их, но хозяина не обмануть, он продолжает смотреть на тебя и хмурится. Делать нечего. Помыться — что может быть проще? Но ты не можешь вспомнить, как, какими движениями ты всегда мылась. Смотришь на свое отражение в воде — это женское лицо или мужское? И женское, и мужское одновременно. Ни то ни другое. Оно мокрое, никак не разобрать. Если стереть полотенцем капельки воды, станет понятнее. Напрягаешь живот и хочешь подняться, но рука хозяина возвращает тебя обратно. Ты боишься его: он крепко сжал губы, вертит головой. Хочет сказать: еще не время, мойся как следует! Если бы ты сейчас посмотрелась в зеркало, что бы ты увидела? Женщину? Или мужчину? А может, ты побоялась бы даже взглянуть на свое отражение? Вместо того чтобы остынуть, вода становится еще горячее. Если так будет продолжаться, из тебя получится супчик. Наверное, под бочкой есть топка. Съеденная тобою кисло-сладкая кашица начинает бродить по телу, в нижней части возникает какое-то беспокойство. Это предвестник расширения и роста. Влагалище набухает и расширяется, мужской член наливается и встает. Мало того: из крестца вырастает похожий на кисть художника хвост, ляжки покрываются чем-то похожим на пластинки панциря броненосца. С каждым толчком крови тело надрывно поскрипывало — оно росло. Таз, казалось, вот-вот расколется. Нагнеталась не только кровь — неизвестно, что это было: лимфа, пот или слюна — словом, некая жидкость переливалась через края, наполняла нижнюю часть тела, ты хотела подняться, но вытянутая рука осаживала твою голову вниз, и ты снова плюхалась в бочку. В горячую воду. Она поглощала тебя, нечто, что вытекало из тебя, перемешивалось с внешним, тебе становилось все равно, но некий голос твердил: не делай этого, нельзя, нельзя переступать этой черты, нельзя, стыдно, прекрати, возврата не будет, только раз сделаешь так — будет поздно, немедленно прекрати! Но другой голос очаровывал, притуплял волю, шептал другое: пусть будет так, пусть будет так, отдайся своему телу, не сопротивляйся, плыви по течению, отдайся потоку, плыви туда, куда тебя несет, твоя воля никому не нужна, доверься минуте, сделай так, не противься…

Тут ты и проснулась. Перед глазами — темный потолок. Вагон трясется, колеса стучат. Хочется в уборную. Смотришь на часы — половина третьего ночи. До утра еще долго. Поднимаешься с постели, хоть и не хочется.

Это было совсем недавно. Ты решила отправиться на гастроли в Вену не самолетом, а ночным поездом. После того как ты собрала хорошую прессу на нескольких танцевальных фестивалях, приглашения следовали одно за другим, и, поскольку, транспортные расходы всегда несла приглашающая сторона, тебе больше не приходилось думать, как хотя бы немного сэкономить на дороге. Если путешествуешь воздухом, надо сесть на такси, доехать до аэропорта, застегнуть ремень безопасности, заснуть, отстегнуть ремень, снова сесть в такси — вот и все. Но на сей раз тебе хотелось совсем другого. Тебе вдруг захотелось развлечься, и ты решила после длительного перерыва поехать железной дорогой. После окончания мастер-класса в Гамбурге ты решила отправиться в Вену поездом. Эта мысль взбодрила тебя. В последнее время тебе все реже попадались любопытные личности. В интересные переделки ты тоже не попадала. Отчасти это было обусловлено тем, что ты больше не беспокоилась о каждой копейке и выбирала самый короткий путь к месту назначения. Тебе казалось, что, если ты сядешь на ночной поезд, с тобой — как в пору юности — может приключиться что-нибудь интересное.