Ёко Тавада - Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов

Когда ты держала кофе в руках, подозрений в том, что там наркотики или что-то в этом роде, у тебя не возникло. Нет, это был кофе в зернах. Только без запаха. Может, оттого, что не молотый. Когда твои трое попутчиков избавились от пакетов, они сильно уменьшились в объемах. Наверное, не только они, но и все другие пассажиры этого поезда поголовно обладают стройными фигурами, и только контрабанда делает их упитанными и солидными. Толстые ноги — везет джинсы. Толстый живот и отвислая грудь — кофе.

Поезд наконец-то потихоньку тронулся, попутчики стали неспешно болтать о том о сем на своем славянском наречии. В те времена ты изучала русский язык, в твоем кармане лежал «Разговорник сербско-хорватского языка», но о чем там беседовали твои спутники, ты не понимала. Теперь считается, что сербский и хорватский — языки разные, и когда кто-то произносит «сербско-хорватский язык», носители этих языков сердятся. Конечно, в этих двух языках есть и немало общего… В любом случае ты тогда была совсем темной и не могла бы сказать, разговаривали твои попутчики на сербском или хорватском. А может, один говорил на хорватском, другой — на сербском, а третий — на каком-то еще неведомом тебе языке.

Журчание непонятных слов убаюкивало, ты стала клевать носом. Ощущение было как в детстве. Взрослые о чем-то там беседуют. О чем — непонятно, да это и не имеет значения. Слова накатывают и откатываются волной, гласные и согласные превращаются в беспорядочный гул. Шум слов накладывается на четкий сердечный ритм, во тьме сна роятся беспорядочные образы. Хочется есть. Мерное постукивание колес сродни биению сердца, течение же речи постоянно меняет скорость.

Тут слышатся какие-то официальные голоса, кладя предел веселой болтовне. Ты сразу открываешь глаза. В купе стоят трое мужчин в форме с пистолетами на боку. С отсутствующим видом твои попутчики лениво поднимаются со своих мест — будто отмахиваясь от назойливой мухи. Они протягивают свои паспорта и, словно преступники, поднимают руки вверх. Мужчина в униформе вытаскивает пистолет и зажимает его в ладони, другой — начинает обыск. Он тщательно шарит по внутренним карманам. Но пакетов с кофе там уже нет. У тебя сердце проваливается в пятки. У твоих попутчиков ничего подозрительного не находят. Во время обыска на лицах у них застывает удивительно бесстрастное выражение — будто они хотели прикинуться соломенным чучелом. После обыска каждого пассажира выставляют в коридор. Настает твоя очередь. Человек в мундире смотрит в твой капиталистический паспорт и спрашивает, где твой багаж. Ты показываешь на рюкзак, он кивает. Ты тоже оказываешься в коридоре. В пустом купе люди в мундирах поднимают кресла — смотрят, нет ли чего под ними. Потом проверяют швы на обивке спинок кресел. Неужели бывают люди, которые зашивают туда контрабанду? Потом начинается осмотр багажа. Чемоданы открываются, содержимое тщательно досматривается. Открытию подлежат даже маленькие коробочки, внутренности носков тоже проверяются.

Беспокойство начинает овладевать тобой. Что скажут эти ребята, если обнаружат у тебя три кило кофе? Вы что, не знали, что ввоз кофе из Италии запрещен? Подруга как-то сказала тебе, что кофе и бананы являются символами колониализма, поскольку они куплены за гроши у обитателей третьего мира. А джинсы и кока-кола — это знак низкопоклонства перед Америкой. Так что за ввоз в Восточную Европу этих вещей тебя могут и посадить. Да, надо было раньше думать — в этой непонятной стране за такую промашку можно очутиться в тюрьме. Встать на преступный путь здесь легче, чем дошлепать до соседней улицы. Вот так, в здравом уме и трезвой памяти, становятся отпетыми злодеями. Нельзя было соблазняться идеей, что можешь оказаться полезной людям. Снова и снова ругаешь себя. Ты не тот человек, который приходит людям на помощь. Ты годна лишь на то, чтобы без всякого смысла трястись в ночном поезде и губить их. Нужно помнить об этом. Не суй свой нос куда не надо — разобьешь его в кровь.

Как следует покопавшись в вещах твоих попутчиков, мундиры покинули купе. Удивительно, но до твоего рюкзака они даже не дотронулись. Чтобы сэкономить время, они с самого начала выяснили, где твой багаж. Ощущаешь себя обманутой. Вдруг чувствуешь, что готова расхохотаться. Наверное, они считают, что представительнице капиталистической страны не возбраняется иметь при себе символ колониализма в виде кофе. А потому и обыскивать ее незачем. Таков твой личный комментарий к ситуации. Этому комментарию ты и смеешься в голос.