Татьяна Воронцова - Морской змей

– Молодая, красивая женщина приезжает на пару недель на маленький греческий остров и внезапно решает остаться на все лето. Хм-м... – Глаза Джеммы сощурились. – Ловишь рыбку в мутной воде?

– Мутной воды я пока что не видела, да и остров не такой уж маленький.

– Но ты здесь совсем одна!

– А ты разве не одна?

– У меня есть спонсор, – насмешливо улыбнулась Джемма. – Шестидесятилетний промышленный магнат. Сейчас он в Майами.

– Ничего себе, – пробормотала Лиза, толком не понимая, восхитило ее это или обескуражило.

– Думаю, у него в активе еще дюжина таких, как я, но пока он не потерял ко мне интерес...

– А когда потеряет?

– Найдется другой промышленный магнат. Или банкир. Или просто какой-нибудь престарелый мафиози, готовый платить за то, чтобы ему ежедневно массировали его дряблую задницу.

Лиза почувствовала, что должна что-то сказать в ответ. Поделиться чем-то из сокровищницы своего прошлого, где каждый камешек, не закапанный кровью, полит горючими слезами и забрызган блевотиной.

– У меня нет спонсора. Весной я продала квартиру, которую отсудила у бывшего мужа. Жить в ней я все равно бы не смогла, ну и на эти деньги...

Она увидела лицо Джеммы и замолчала. Взгляд мгновенно увлажнившихся глаз взывал о милости: «Бога ради, избавь меня... эти семейные драмы...» Действительно, выслушивать такое не очень приятно. С другой стороны, она ведь сама спросила. Спросила и тут же испугалась. Что ж, так бывает.

– Забудь об этом, Элиза, – прошептала Джемма, ласково касаясь ее руки. – Всем нам приходится что-то забывать. Это нелегко, но... надо же как-то жить дальше. Забудь, расслабься, разреши себе снова быть счастливой.

– А ты? – спросила Лиза, проглотив комок. – Ты сможешь снова быть счастливой?

– Я помогу тебе, а ты поможешь мне. И никаких жалоб и причитаний, договорились?

Прекрасное правило, и следовать ему оказалось легко и просто. Сбрасывая с себя короткий пляжный халатик, сбросить заодно и кожу. Всю эту мерзкую чешую с налипшей со всех сторон слизью и грязью, что наросла за последние несколько лет. Шесть? Семь? Какая разница... Главное, что теперь все это следовало счистить, соскрести, соскоблить. Умереть и родиться заново, как в древних мистериях. Омыть в этих божественных водах тело и душу, а потом выйти из пены морской и промолвить с безмятежной улыбкой: «Вот я!»

Отплывая на порядочное расстояние от берега и оттуда оглядываясь на лесистые склоны гор, на острые верхушки кипарисов, белые стены и оранжевые черепичные крыши домиков, тонущих в этом изумрудном великолепии, Лиза буквально задыхалась от счастья. А зрелище повторяющихся изо дня в день восходов и закатов, которые они с Джеммой наблюдали с узкого моста, соединяющего Канони с Перамой, или со смотровой площадки напротив острова Понтикониси, неизменно погружало ее в мистический экстаз. Прошлое отваливалось от нее кусками, оставляя на память астральные струпья и шрамы, и если им суждено когда-нибудь затянуться, то только здесь. Только здесь.

Крит прекрасен, но суров. Место, где начинаешь задумываться о смысле жизни, о парадоксах времени, о божественном провидении, об истоках бытия. Корфу – это царство тропической зелени, пронизывающего все и вся волшебного света. Эдемский сад. Летняя резиденция Диониса. На Крите слышна музыка сфер, на Корфу – флейты Пана.

Ей вспоминались строки из книги – лучшей книги о Греции, которую она когда-либо читала: «Здешний свет обладает сверхъестественным свойством: это не просто свет Средиземноморья, но нечто большее, нечто непостижимое, нечто священное. Здесь свет проникает прямо в душу, распахивает двери и окна сердца, и ты, нагим, незащищенным, отрешенным от всего, погружаешься в метафизическое блаженство, в котором все становится ясным без всякого знания. В этом свете невозможен никакой анализ: невротик здесь или окончательно исцелится, или сойдет с ума» [7].

Однажды их занесло в район Палеокастрицы на западном побережье острова, и там, в маленькой гавани, расположенной в заливе Антипас, они наконец-то поняли, что нашли свой чертог блаженства, свой Асгард, свой Авалон. Песчаные бухточки, разделенные крутыми утесами; тропинки, змейками спускающиеся к уединенным пляжам... Бросив на песок свою полотняную с бахромой сумку, Джемма объявила, что собирается провести здесь ближайшие лет пятьдесят.

В гавани швартовались прогулочные катера и яхты. Кому приедались красоты Афионеса и Арилласа, могли отправиться дальше, к островам Диапонтиа, что тоже гарантировало массу впечатлений. Кроме того, здешний подводный мир привлекал любителей дайвинга – их моторные лодки зависали на якоре вблизи каменистых островков у подножия скалы, на вершине которой белели высокие стены монастыря Палеокастрица.