Татьяна Воронцова - Морской змей

– Да уж! Худшей стервы я в жизни не встречал!

– И я тоже, – пробормотал Венсан, неожиданно почувствовав прилив крови к лицу. – В жизни не встречал женщины, более достойной любви и восхищения.

– Восхищения? Да ты, верно, рехнулся. Она же не видит никого, кроме себя! Делает что хочет, гуляет где хочет... Пожил бы ты с ней год-другой, вот тогда бы я послушал про твое восхищение!

Венсан улыбнулся. Терпеливо, чуть ли не сочувственно, что привело Макса в совершеннейшее неистовство.

– Мы говорим о разных женщинах, mon vieux .

– Как так?

– Очень просто. Ты никогда не видел моей Лиз. А я никогда не видел твоей. Меняя партнера, женщина меняется сама.

– Чушь!

– Нет. – С той же соболезнующей улыбкой Венсан покачал головой. – Она бросает тебя и уходит. И вскоре находит себе другого. С другим мужчиной это будет уже совсем другая женщина. Не та, которую знал ты.

– Вот пусть она и скажет мне об этом сама, – произнес Макс, слегка задыхаясь. – Я хочу услышать это от нее. От нее, а не от тебя!

– Это лишнее.

– Я приехал поговорить с ней, и я с ней поговорю, хочет она этого или не хочет. Хватит делать из меня идиота! – Макс перевел дыхание. Резко крутанулся на пятках и направил на стоящего в той же позе Венсана свой указательный палец, как ствол пистолета. – И не суйся между нами, понял? Иначе я разобью твою смазливую рожу.

– Quai! Tu parles! [60]– насмешливо протянул Венсан.

И тут, конечно, Макс свалял дурака. Как бы ни был он хитер и расчетлив, малая доля первозданной дикости, скрыто присутствующей во всех мужчинах, неожиданно заявила о себе – и он набросился на противника с кулаками.

То есть задумал наброситься. И даже сделал несколько движений. Но потом что-то случилось (он и сам толком не понял чтo), и он обнаружил себя на полу, лежащим ничком и не способным ни на какие решительные действия. Перед самым его носом возвышалась ножка обеденного стола. По ней снизу вверх ползла большая черная муха.

Никакой боли он не чувствовал, да и откуда ей было взяться? Венсан его ни разу не ударил. Просто взял и аккуратно уложил.

– Надеюсь, продолжения не требуется? – спокойно спросил Венсан, глядя на него сверху вниз.

Макс взвесил свои шансы и ответил коротко:

– Нет.

Удовлетворенный его ответом, тот отошел к окну и закурил. В следующую минуту Макс был уже на ногах. Он по-прежнему кипел от злобы, но теперь к ней примешивалось необъяснимое ликование. Как будто сама собой вдруг разрешилась нудная и чрезвычайно мучительная дилемма. Все моментально прояснилось, оставалось только одно маленькое дельце... совсем простое... и на этот раз, черт подери, ему никто не помешает! Рефлекторно он поддернул штаны и пулей вылетел вон.

Пробормотав ему в спину нечто нечленораздельное, Венсан вернулся к столу. Налил себе еще кофе. Его внимание привлекли громкие голоса, доносящиеся с улицы. Черт, неужели этот засранец так и не понял, что шутки кончились? Или он хочет уехать отсюда с переломанными костями?

Ого, здорово же его колбасит. Голос сел от ярости, каркает как ворона. Лиза отвечает – громко, истерично... тоже начинает кричать... Несчастные безумцы. Надо же так изводить друг друга – год за годом, год за годом... А это еще что такое? Топот, беготня, шарканье подошв. Джемма орет во все горло. Что-то падает с грохотом. Что-то?.. О, черт!

Смяв сигарету в пепельнице, Венсан устремился к двери. Но когда он покинул кухню, в три прыжка одолел коридор и выскочил на веранду, непоправимое уже случилось.

Макс схватил Лизу за горло. Та двинула ему коленом в пах, потом с силой ударила каблуком по своду стопы. Он не отпускал. Не в силах справиться с ним, озверевшим от злости, Лиза задергалась, судорожно хватая ртом воздух, глаза у нее полезли на лоб. Видя такое дело, Джемма схватила первое, что попалось под руку – пустую бутылку, – и с диким воплем огрела его по голове. Он разжал руки. Лиза отскочила в сторону, но почти сразу вернулась и, пока он хлопал глазами, ощупывая затылок, дала ему здоровенного пинка под зад. Он отлетел к лестнице, машинально ухватился за перила. Но Джемма, уже поджидавшая его у верхней ступеньки, не стала церемониться, хорошенько размахнулась и еще разок смачно наварила ему по черепу.

Удар получился что надо. Макс кувырком скатился по каменным ступеням, ударился головой о бордюрный камень и остался лежать на садовой дорожке с нелепо раскинутыми в разные стороны руками и ногами. Абсолютно неподвижно, так что даже неопытный глаз мог усмотреть в этой неподвижности что-то противоестественное. Само собой напрашивалось сравнение со сломанной куклой. С механической куклой, у которой кончился завод.