Эдуард Тополь - Свободный полет одинокой блондинки

Красавчик снял с лица обаятельную улыбку, перешел на деловой тон:

— Ладно, оставлю. Если ты окажешь мне последнюю услугу.

— Что? — возмутилась Алена. — Опять? Нет!

И хотела уйти, но Красавчик заступил ей дорогу.

— Алена! Ты ведь даже не знаешь, о чем…

— Нет! — снова перебила она. — Ты для меня больше не существуешь!

Он взял ее за руку:

— Но я же для тебя столько сделал!

Алена вырвала руку и повысила голос:

— Что ты сделал? Что? Ты изуродовал мне жизнь!

Молодой продавец поспешил к ним на шум, спросил по-французски:

— Мадемуазель, тут какие-то проблемы?

— Нет, мсье, — по-французски ответил ему Красавчик, глядя Алене в глаза. — У нас уже нет проблем.

И, повернувшись, быстро ушел.

Алена с негодованием смотрела ему вслед. Неужели он никогда не отвяжется от нее?

Конечно, богатые тоже плачут, но кто им сочувствует?..

Нет, простите, об этом я уже спрашивал.

А вы были на Лазурном берегу?..

Впрочем, и это мы уже обсуждали.

Что ж, тогда представьте, что в этом раю вы выходите замуж. Да, вам двадцать два года, все параметры в норме, вы натуральная блондинка, и две портнихи и стилист примеряют на вас свадебные платья, привезенные ими из «Кап труа миль» на виллу «Марго» в Вильфранш-сюр-Мер.

Возле зеркала, перед которым Алена порхала, как Наташа Ростова + Одри Хёпберн + Людмила Савельева в «Войне и мире», стоял компьютер-«лэптоп» с небольшим экраном и с глазком видеокамеры, и Алена периодически подлетала к этому объективу:

— Мон амур, как тебе это платье?

А с экрана Франсуа, стоя за штурвалом скоростного катера, летящего по Средиземному морю, просил:

— Повернись вокруг, любовь моя.

И Алена поворачивалась так и эдак и с бедром взакрут, зная, что он любуется ею там, на экране своего «лэптопа», и он говорил:

— Н-да… Знаешь, мон амур, предыдущее платье мне нравилось больше, потому что его было меньше…

А тем временем по петляющей Верхней дороге из Ниццы в Вильфранш, мимо рождественской рекламы, катил грузовичок экспресс-почты «DHL», и пока Алена меняла платья и спрашивала: «Милый, а где ты сейчас?» — а Франсуа сообщал: «Я хочу тебя как безумный и лечу к тебе с Корсики!» — именно в этот момент грузовичок с надписью «DHL» подкатил наконец к воротам виллы. Шофер в красном колпаке Санта-Клауса, странном для солнечной погоды Лазурного берега, вышел из кабины с фирменным пакетом в руке, нажал кнопку звонка рядом с табличкой «Вилла “Марго”». Служанка открыла калитку, хотела принять пакет, но шофер объяснил, что это новогодний презент для невесты, она должна получить его лично и расписаться.

Через минуту Алена приняла пакет, с удивлением читая надпись:

PERSONNEL ET CONFIDENTIEL FOR YOUR EYES ONLY

В пакете оказалась видеокассета без всякой надписи или наклейки. С недоумением вертя этот странный подарок, Алена вернулась в комнату, и Франсуа с экрана «лэптопа» спросил:

— Что это, мон ами?

— Понятия не имею…

— Будь осторожна…

— Буду. — Алена повернулась к портнихам: — Перерыв, можете отдохнуть! — И в камеру: — Милый, я тебе перезвоню через пару минут.

Она выключила телекамеру, вставила кассету в видеомагнитофон и увидела на экране телевизора себя, только много-много лет назад, когда ей было всего семнадцать и когда она, совершенно обнаженная, «столиком» стояла в тверском клубе «Монте-Карло», а какой-то мужик нагибался к ней, заговаривал, лапал за грудь и предлагал дернуть с ним шампанского…

Алена в ужасе смотрела на экран, а там уже было новое изображение: она же на видеозаписи в «Бюро “Женихи из Европы”» — с российской прической-укладкой, в крупной бижутерии и в дешевом платье в обтяжку, неумело позируя, говорит прямо в камеру:

— Дорогой незнакомый жених! У меня много поклонников, но замужем я еще не была. Потому что мой главный принцип: умри, но не отдай поцелуя без любви.

А оператор, не выключая камеру, требует за кадром:

— Раздеться надо. Думаешь, женихи что? За красивые глаза будут тебя выбирать? Давай раздевайся по-быстрому!

— Совсем, что ли? — в сомнении спрашивает семнадцатилетняя Алена, начиная раздеваться.

— Конечно! — отвечает оператор. — Я же снимаю! Быстрей!

Алена спешно раздевается, и за кадром раздается жеребячий хохот всей киногруппы…

И сразу встык с этими кадрами вдруг возникает небольшой, в английском стиле, зал для совещаний, обставленный старинной мебелью, со свечами на красивых мраморных консолях и длинным столом, на котором в свободно-интимной позе сидит полуголая Алена и чокается бокалом с Гжельским.