Эдуард Тополь - Свободный полет одинокой блондинки

На втором этаже были крохотный холл с десятком стульев и мини-сцена. На сцене у шеста невзрачная румынка под музыку делала стриптиз. Зрители — турки и арабы, одетые ненамного лучше тех, кто торчал внизу, у «стакана», — сидели на стульях и шумели, требуя, чтобы румынка ушла со сцены. Кто-то собирался запустить в нее огрызком яблока.

Но у рампы стоял на стреме хозяин стриптизника — 50-летний лысый француз с рыжими усами, он пресекал беспорядки.

Увидев кубинку и Алену, зрители стали кричать:

— Наташа, иди сюда!

— Эй, Жак, убери эту лахудру! Дай нам русскую!

— Наташа, покажи свою попку!

Хозяин жестом позвал Алену, но она — следом за кубинкой — прошла вверх по лестнице, сказав ему на ходу:

— Я сегодня в ночь, с двенадцати до утра…

Кубинка и Алена поднялись на третий этаж. Здесь, под покатой крышей, в маленькой полутемной чердачной комнате было такое же общежитие, как в стриптизнике «МонтеКарло» в Твери: узкие двухъярусные койки, обшарпанные тумбочки и старенький холодильник.

Кубинка, достав из холодильника бутылку с молоком, стала пить из горлышка, потом, сбросив халатик, нырнула в свою койку. Алена слила из ее бутылки остатки молока в пластиковую тарелку и поставила на пол перед котенком. Кубинка молча смотрела на них со своей кровати, Алена сказала ей:

— Я тебе завтра верну молоко.

Кубинка отвернулась и закрыла глаза.

А снизу все громче и громче доносилось скандирование:

— На-та-ша! На-та-ша!.. На-та-ша!!!

Под этот шум в каморку поднялся хозяин, сказал Алене:

— Иди станцуй им.

— Но я же в ночь…

— Это арабская мафия. Если Ширак не может их контролировать, то я тем более. Ты хочешь оставить себе эту кошку — иди станцуй.

Алена со вздохом встала.

— Н-да, я думаю, ты прав: это не Москва! — разочарованно сказал Толстяк Смотрящему, шагая по Елисейским полям в компании своих коллег из Фонда поддержки воздушных путешествий.

— В каком смысле? — поинтересовался тот.

— Ну, мы уже три дня кантуемся, а я еще ни одной соски не видел! У нас в Москве они штабелями стоят. Ты тут чего, с Дунькой Кулаковой живешь?

— Почему? — обиделся Смотрящий. — Я что, онанист, что ли? Это Париж, смотри! — Он остановился и громко обратился к проходящим мимо девушкам и женщинам: — Катя!.. Оля!.. Наташа!.. Света!..

Проходившая мимо девушка обернулась, сказала по-русски:

— Вы меня?

— Конечно, Светочка! Ты свободна?

Смерив его уничижительным взглядом, девушка повела плечом и ушла.

— Не узнала, — объяснил друзьям Смотрящий и снова стал выкликивать в поток прохожих: — Катя!.. Наташа!.. Маша!..

Но то ли из-за нелетной погоды, то ли еще по какой причине русских девушек нужного им темперамента не оказалось в этот вечер на Шанз Элизе, и друзья переместились на СенДени. Разглядывая вывески стриптизников и публичных домов, они шли по тротуару, а Смотрящий честно предупреждал:

— Братаны, я вам от души не советую. Тут одни занюханные румынки…

— Не трепись, — сказал Толстяк, — глянь, чё написано?

Действительно, на одной из вывесок под названием «BEST LEGS-S-S!» было написано: «NATASHA, RUSSIA».

— Пошли! — сказал Толстяк.

— Но это ж стриптизник, тут без обслуживания! — попытался остановить его Смотрящий.

— Не важно! Наши девочки! Мы договоримся!

— Зачем тебе наши? — резонно вмешался Молодой. — Ты их в Москве не видел?

— Нет, наших мы пропустить не можем! — И Толстяк решительно толкнул дверь.

Впрочем, на первом же этаже, где алжирцы онанировали у окон «стакана», его решительность поубавилась.

— Блин, я такого и на киче не видел…

Однако отступать было поздно — к ним уже подбежал лысый и усатый хозяин:

— Бонжур, товарьиш! Спасьибо! Добры вечьир!

— Во дает! По фене ботает! — сказал Толстяк и спросил у хозяина: — Ты, козел! Как ты узнал, что мы русские?

А хозяин, радостно улыбаясь, уже обнял гостей, подталкивая их наверх и сыпя по-французски:

— Сюда, пожалуйста! У нас прекрасный стриптиз! Живой контакт! Всего сто франков с человека! Вы не пожалеете! Наши девочки — очшен карашо! Садитесь! Всего четыреста франков! Живой контакт!..

Усадив их перед сценой и получив у Смотрящего деньги, он раздал гостям бокалы, достал откуда-то бутылку дешевого коньяку и стал наливать им, говоря без остановки:

— Наш стриптиз — the best! Live contact! Живой контакт! Но девушку руками не трогать! Еще сто франков за коньяк, мсье… — И вдруг хлопнул в ладоши: — Вуаля!

Тут же погас свет и зазвучал «Танец с саблями». Сцена и шест на ней осветились узким лучом, в этом луче появилась женская фигура. Одетая по-матросски и с бескозыркой «Аврора» на голове, она спиной выплыла на сцену и, двигаясь в такт музыке, повернулась лицом к зрителям.