Софи Кинселла - Девушка и призрак

Экологически чистое наращивание волос?

— Всю жизнь мечтала, — киваю я. — А как ты догадалась? Наращивание волос. Что может быть лучше?

— Я знаю, что ты обо мне думаешь. — На секунду Диаманта словно протрезвела. — Не надо считать меня дурой.

— Ну что ты, — машу руками я, — как тебе в голову пришло.

— Ты думаешь, я сижу на папиной шее. Ведь это все на его деньги. Думаешь, правильно? Признавайся.

— Конечно, нет, — мямлю я. — С чего бы? Просто, знаешь…

— Знаю, я испорченная маленькая гадина. — Она снова прихлебывает. — Ну давай. Скажи правду.

Мысли мои разбегаются. Диаманта никогда не интересовалась моим мнением. Стоит ли теперь высказывать его?

— Я просто думаю, что… (Хотела услышать правду, сейчас получишь.) Думаю, что если бы ты подождала несколько лет, заработала денег, овладела ремеслом и построила карьеру без папиной помощи, то чувствовала бы себя гораздо лучше.

Диаманта медленно кивает, словно пытается усвоить урок.

— И верно, — говорит она задумчиво. — Так и надо было поступить. Но это так сложно.

— Но ведь в этом весь смысл.

— К тому же папик мой, этот гнусяра, заставляет нас плясать под свою дудку… А что взамен? Должна же я хоть что-то поиметь.

— Да, ты права, — торопливо соглашаюсь я. — А как насчет ожерелья со стрекозой?

— Знаешь, отец узнал, что ты придешь сегодня, и позвонил мне. Стал орать, мол, ей не место в списке приглашенных и как она туда попала. А я его послала! Ты мне чертова кузина или как?

Сердце мое замирает.

— Твой отец… не хотел меня пускать сюда? Но почему?

— Я ему говорю: подумаешь, и что с того, что она психопатка. Будь, на фиг, проще, папулечка. А он, прикинь, начал гнать хрень какую-то про ожерелье. Да то тебе куплю, да это… А я ему — на хрен мне твой вонючий «Тиффани». Я сама дизайнер, догоняешь? У меня свое видение.

Выходит, дядя Билл по-прежнему на тропе войны. Что ему надо? Неважно, просто необходимо опередить его. Хватаю ее за плечи и энергично встряхиваю:

— Диаманта, пожалуйста, послушай. Это очень-очень важно для меня. И для мамы тоже. Я так уважаю твое дизайнерское видение… но можно после показа я заберу ожерелье?

Диаманта лишь тупо таращится. Похоже, придется начинать все заново. Я открываю было рот, но она вдруг обвивает руку вокруг моей шеи:

— Забирай, детка. После показа оно твое.

— Спасибо. — Только бы не показать свою радость. — Так мило с твоей стороны. Спасибо большое. А где оно? Можно на него посмотреть?

Как только увижу, сразу цап — и деру. Хватит искушать судьбу.

— А то! Эй, Лидс, — Диаманта подзывает девушку в полосатом топе, — знаешь, где ожерелье со стрекозой?

— Чего, детка?

— Винтажное ожерелье с миленькой стрекозкой. Не видела его?

— С двумя рядами желтых бусинок, — подсказываю я. — Стрекоза — это кулон, он доходит примерно до…

Мимо проплывают две обмотанные бусами манекенщицы, и я с надеждой кошусь на них.

Лидс пренебрежительно кривится:

— Где-то было. На ком-нибудь из моделей.

О боже. Без всякой надежды я оглядываю помещение. Модели повсюду, и на каждой по целой коллекции бижутерии.

— Ладно, поищу сама, — говорю я. — Если вы не против…

— Да ты че! Показ вот-вот начнется. — Диаманта подталкивает меня к двери. — Лидс, проводи ее. Усади в первый ряд. Пусть папаша видит.

— Но…

Ох. Двери закрываются, и я остаюсь в зале. Итак, ожерелье где-то здесь. Болтается на шее у одной из моделей.

— Нигде не могу его найти. — Сэди вырастает рядом. На глазах слезы. — Я всех облетела. Обшарила каждую шею. Его нигде нет.

— Не могло же оно провалиться, — бормочу я, направляясь к стульям у подиума. — Слушай, Сэди, я уверена, что оно на одной из моделей. Никуда оно не денется.

Внешне я скала скалой, но внутри все так и дрожит. Не слишком-то я верю собственным словам.

Как и предполагалось, я сижу в первом ряду. Музыка гремит, сверкают огни, друзья Диаманты приветственно вопят.

— Давай, Диаманта! — надрываются они. — Давай!

Над подиумом расползается густой туман, жидкого азота явно не жалеют. Ну и как сквозь эту дымовую завесу разглядеть манекенщиц?

Мелькают пятна розового света, колонки гремят глэм-роком в духе семидесятых. Я наклоняюсь вперед, готовая впиться взглядом в первую модель, но вместо модели вижу…

Дядя Билл сидит ровно напротив меня по другую сторону подиума, рядом маячит Дамиан и еще кто-то из верных приспешников.

Вот повезло так повезло. Я вжимаюсь в стул, но дядя дружелюбно машет мне рукой. Я послушно машу в ответ. Музыка становится громче, и на подиуме появляется первая модель в белом платье-паутине, девица болезненнно тощая, даже Сэди до нее далеко. Пытаюсь разглядеть, что у нее болтается на шее, но девица вышагивает слишком быстро.