Александр Бялко - Изнанка

В центре Погорска висели огромные предвыборные щиты. На одном красовался Тычинов в светлом костюме и было написано что-то вроде «Процветание и справедливость», а на другом Докин обнимал губернатора над гордой фразой: «Погорск – наш город». Фотомонтаж с губернатором делали в спешке и, видимо, доверили компьютерщику, который прошел обучение только в зале игровых автоматов. У Докина на двоих с губернатором было три руки. Правда, это обстоятельство позволило губернатору через два года заявить, что он никогда не обнимался с вором и убийцей, что это было подстроено, – но весь город любовался трехруким чудовищем.

Плакат Тычинова каждое утро стали заливать грязью. Это была не просто грязь или черные чернила. Мазали его грязью красиво, с брызгами и подтеками, как живого, и особенно страдал белый пиджак кандидата. Любопытные погорцы ломали головы, как на такой высоте удавалось достичь такой художественности. Кто-то говорил, что в Тычинова метали пузыри с чернилами, кто-то – что по ночам в Погорске ездит кран с малярами. Из-за этого и вызвали Гурченко обратно.

А через два дня произошло следующее. В четыре часа ночи был обнаружен автомобиль с тонированными стеклами, из которого некто вел стрельбу по плакатам из пейнтбольного ружья. Милиция засекла нарушителя и начала преследование. Погоня была классная. С мигалками, мегафонами, вертолетами и, конечно, с телевидением. Гонялись целый час, проехав и старопогорское шоссе, и новый автобан. Наконец машины ГАИ обогнали нарушителя и, лихо развернувшись, перегородили шоссе. Все это показали в вечерних новостях Погорска. Беглец сдался. Тут же в багажнике было обнаружено пейнтбольное ружье, а у самого злодея – удостоверение доверенного лица кандидата Тычинова. Значит, Тычинов мазал сам себя! Значит, это он прибегает к грязным в прямом и переносном смысле технологиям. Будущий мэр Погорска теперь всем известен.

Если бы Иван не организовал бы всю эту операцию, как в кино, Докин не стал бы мэром, а Гурченко не стал бы так близок мэру. Надо ведь не просто организовать детективную погоню, но и купить доверенное лицо Тычинова, чтобы тот согласился исполнять главную роль злодея в этом кино. Операция прошла блестяще, будто Гурченко всю жизнь работал голливудским режиссером. Из-за этой операции всего лишь через два года Гурченко сам станет задержанным и на допросах будет сидеть по другую сторону своего стола, а его замечательные папочки откроют следователи прокуратуры и с интересом почитают.

В Покровске, в гастрономе у Дома ученых, открылась продажа разливного пива местного приготовления. Пиво было вкусным и недорогим. Вадим Божков подходил почти каждый вечер к этой замечательной точке. В этот раз он заметил известного участника передачи «Ничто! Нигде и никогда!» Володю Желтко. Он был большой балагур и поставщик свежих анекдотов.

– Вадик, какими судьбами?

– Ты знаешь, пиво здесь замечательное, вот и столики с зонтиками поставили. Можем посидеть. А тебя как к нам занесло?

– Я по важному делу. Приехал со Стояновым поговорить. Уговариваю его пойти в мэры.

– А когда выборы?

– По закону через 80 дней.

– А как дни считаются? Как на кладбище девять дней? День убийства считается или нет?

– Чудак, в ближайшее воскресенье.

Вадим полез в потрепанный бумажник и достал календарь. Посчитав по пальцам, он изрек:

– На пятое августа получается.

– Это дело. Я тоже всегда говорил, чтобы Стоянов был мэром.

Приятели взяли большую баклажку пива, пластмассовые стаканы и сели под зонтик.

– Смотрите, кто идет!

Прямо к ним направлялся друг из газеты «Покровские ворота» – Живун.

– Как дела, Живун? Присоединяйся к нам.

– Да как дела? – Живун сел за стол, не дожидаясь, когда его начнут уговаривать. Живуну налили стакан, он отхлебнул и продолжил: – Сами знаете, какие тут у нас дела.

– Как газета?

– Газета – это другое. Не придумали еще средства лучше для поднятия тиража, чем запретить газету. Тираж у нас вырос в десять раз. Все из-за Потерянова, не к ночи он будет помянут.

– Слушайте, такое дело в городе, и неужели никто ничего не видел? – Желтко пьянел, в этом состоянии он становился упрямым. – Вот ты, Живун, что делал накануне убийства мэра?

– Спал я. Разбудили меня в 8:10, через пять минут после того, как Потерянова грохнули. У нас свой человек в милиции, о всяких интересных делах сообщает в газету.

– Вадик, и ты тоже спал?

– Черт его знает, не помню.